- Погоди, - останавливаю его руку, - хочу тебя. Не палец…
Поворачиваю голову, и его губы накрывают мои в жарком поцелуе, том, который заставляет забыть все, что было до. Мы целуемся жадно, до клацанья зубов, борьбы языков, так, будто собираемся съесть друг друга прямо сейчас. В Ринате живет огонь, и я так его люблю. Спускаю свои шортики вместе с трусиками, Ринат приспускает свои штаны, и входит в меня резко, на всю длину, под углом, под которым мы лежим. С каждым толчком его твердых бедер, от ощущения его плоти во мне, просто начинаю чувствовать поднимающийся восторг вместе с бурлящими эмоциями. И я стону от наслаждения. Никогда не сдерживаюсь с ним. Никакого притворства, я получаю удовольствие от каждого его прикосновения. От того, как он руками ласкает мою грудь, зубами прикусывает кожу на плече, от того, как проникает в меня. Внизу живота собирается нега, а через мгновение происходит вспышка, от которой перехватывает дыхание. И я, с громким стоном истинного наслаждения, просто расслабленно откидываюсь на плечо своего мужчины, который кончает следом за мной.
Моего мужчины. Мужчины, без которого я теперь не представляю ни одной секунды своей жизни. И это здорово. Реально здорово и… и немного страшно.
***
- Стас, - толкаю плечом друга, который по ходу уснул.
- Че? – тот разлепил красные глаза и смотрит на меня. У нас в самом разгаре лекция. Мы втроем, как всегда, устроились посередине, на самом краю. Это козырное место, чтобы затеряться в толпе, потому что на галёрку, которая находится на самом верху преподаватели всегда обращают внимание. А мы любители иногда потрындеть.
- Ты добрый?
- Че?
- Через плечо. Спрашиваю, вот ты - добрый?
- Я сейчас, Долгопрудная, очень злой, - протирает глаза и зевает. Парень недавно устроился барменам в паб и часто работает по ночам. За год он не изменился, ну, разве что, чуть-чуть. Остался таким же высоким качком, только все серьги снял, оставив только одно золотое колечко в ухе и на брови один пирсинг. Виски выбрил. Кожаные штаны сменил на джинсы по фигуре. Благо, она у него накачанная, и задница в них, что надо. В общем, к концу второго курса Стасик похорошел, и девчонки стали провожать его томными взглядами. Но, к этим взглядам он, по-прежнему, равнодушен. Сколько его знаю, у него не было еще ни одних отношений. Или, вообще, девчонки. Прям, целомудренная монашка.