Да и следовало помнить о той стороне
границы. Вооружённые белорусские пограничники шибко не жаловали,
когда украинский, да и любой другой контингент, вмешивался на
сопредельную территорию. Разразился бы политический скандал, к
бабке не ходи. Вот если отправить туда подконтрольные банды вроде
«Чести», то сразу двух зайцев убить можно: и разведку боем
совершить, и с себя ответственность снять. Скорее всего, так и
случится. Север, или часть его, отдадут на откуп «честным» взамен
на лояльность. С «серыми» всё понятно. Прикрываясь изучением
местной фауны, они отгрохают новую лабораторию, введут ограниченный
контингент, и плевать хотели на прочих людишек. Главное, вовремя
платить кому нужно. Такой был геополитический расклад на текущий
день со всеми вытекающими домыслами и рассуждениями.
Вал решил ещё сварить себе кофе.
Настоящий, без сахара, с палочкой корицы и ванилью. Бармен поставил
на газовую конфорку армейский котелок вместо турки, достал из
тумбочки кофемолку. Ручную, made in USSR, раритет. И пакет жареного
бразильского кофе. Он достал горсть зёрен, бросил в ёмкость
кофемолки, после чего принялся вращать ручку, дробя на части зерна.
Молол он основательно, отчего даже вспотел, пока не вскипела вода.
После этого старик высыпал содержимое турки прямо в воду, уменьшил
огонь. Чтобы скоротать весь процесс приготовления, Вал включил на
старом ноутбуке, что стоял на тумбочке, свою любимую песню Криса де
Бурга о лунном свете, КГБ и о холоде зимой в России.[3]
2.
Бармен выключил газ, слил с турки
ароматный напиток, добавил в кружку корицу, щепотку ванили, ложкой
размешал содержимое и поставил остывать на тумбочку. Кофе готов.
Приятный запах щекотал ноздри, будоражил желудок. И возвращал его к
тому времени, когда он ходил в сталкерах. Вал вспомнил, когда
впервые перешагнул порог бара «100 рентген».
Местное заведение представляло собой
настоящий притон, только без баб. Поговаривали, были и шлюхи, но
для избранных. За обшарпанными столиками восседали крайне
сомнительные личности: распальцованная шелупонь – или бандиты по
блатному; мнящие себя профи экстракласса и знатоками Зоны, борзые
«долговцы», бородатые сталкеры, требующие «прозрачного»[4] –
мерзкой суррогатной водки; хапуга бармен, похожий на бомжа с
криминальным прошлым. И обстановочка соответствующая – грязная
засраная посуда, грубо сколоченная мебель, вонь от мочи, пота и
пролитого спирта. В хлеву у рачительного крестьянина и то чище!
Романтика, мля! Тогда, в тот первый раз, его грубо избили за
растворимый кофе по цене полноценного обеда в ресторане в центре
Москвы и со вкусом бурды. А все потому, что завсегдатаям не
понравилось, что новичок не жрёт водку, как все, а довольствуется
кофейным напитком. Да и считалось зазорным не поколотить «зелёного»
в тех краях. А быть «как все» пришлый Вал не желал, и мириться с
быдлом он не мог. Обидчики с течением времени ответили за свои
выходки, а Вал обзавёлся нужными связями и авторитетом, что
позволили ему выжить в это непростое время. А после того как
захлебнулся Великий Штурм Саркофага, а на «100 Рентген»[5] военные
сбросили вакуумную бомбу[6], он организовал собственный бизнес.
Благо у посредственного следопыта Вала обнаружился талант неплохого
организатора и снабженца. Так, в самом сердце ЧЗО начал
функционировать новый бар. «Синий комбезз». С двумя «З». Почему
так? А фиг его знает! Название понравилось.