— Какое-то беспросветное будущее. Но будем верить, что
Мироздатель укажет нам путь.
— Кто этот Мироздатель, что ты так часто его упоминаешь?
— Он создал мой мир.
— А наш создали люди, так что твой божок едва ли тут поможет, —
обрезал Лантан, вызвав тем самым недовольную мину на лице паладина.
— Такс, ты что думаешь по поводу плана?
— Думаю, что надо послушать Лэсли. Шанс выжить всяко лучше, чем
превратиться в космическую пыль. Тем более небольшая вероятность,
что корабль уцелеет все-таки есть. Другое дело что конечного пункта
у него по-прежнему нет.
— Так отправьте корабль к черту на рога, чтобы и мехам было
несладко. Есть такой вариант? — спросил Даррос.
— Разве что в сектор NVX-19654, где пропал «Гавриил». А что…
неплохая вендетта! — воодушевился Лантан. — Так и сделаем. Лэсли,
проложи маршрут!
— Хорошо, капитан! — безучастно ответил корабль.
— Тогда начинаем подготовку! — сказал капитан и звонко хлопнул в
ладоши.
Никогда в жизни Дарросу не было так страшно. Повидавший многое
на своем веку воин, даже не предполагал, что будет так бояться.
Сердце предательски ушло в пятки, от навалившейся тяжести
сдавило легкие — трудно было сделать даже вдох. В кресло впечатало
так, что казалось — от него скоро не останется и мокрого места.
Глаза налились кровью, еще чуть-чуть и они лопнут от
напряжения.
Хотя чего еще было ждать от аварийной посадки?
Древний звездолет еще при входе в атмосферу Экрима-7 потерял
значительную часть обшивки. Перегрузка была немыслимой, но все три
адвантакса сидели смирно на своих местах, не подавая никаких
признаков эмоций. И действительно, как это сделать с их
металлическими мордами?
Корабль затрясло еще сильнее, и Даррос увидел в крохотный
круглый иллюминатор, как от фюзеляжа отлетает еще один крупный
кусок. Затем их бросило в сторону. Потом еще раз и еще.
Вот как он умрет. Размажется о землю в лепешку, в неизвестном
мире, на старом корыте, черт знает где. В месте, где нет маны, и
даже Мироздатель не сможет спасти его заблудшую душу.
Все-таки план оказался не так хорош, как они думали!
Да, им удалось обмануть мехов, тут Лэсли не подвела. Но при
первом же попадании на станцию у Дарроса появилось скверное
предчувствие, которое с каждой секундой только усиливалось. Сначала
пронзительно запищал скафандр, оповещая хозяина о разгерметизации
отсеков и о том, что кислорода хватит на двадцать минут. Затем само
окружение будто закричало ему: «Беги отсюда, глупец!». Оно не могло
вызвать ничего кроме леденящего ужаса. А странная вещь, называемая
невесомостью, не давала паладину удержаться на месте, лишив его
того, что в его понимании принадлежало ему по праву. Это была не
левитация Мэфа, а странное наваждение, пробуждающие внутри самые
жуткие мысли и фантазии, коих он не мог себе представить даже в
самых страшных снах. Будто сами боги Кровавого Триумвирата решили
сыграть с ним злую шутку и как марионетку забросили в этот кошмар,
где он не чувствовал веса своего тела, а каждый следующий вдох
приближал к неминуемой смерти.