Утро
началось с громких криков чаек, несущихся над волнами. Умывшись и
позавтракав остатками вчерашнего окорока, я поднял своих пленников.
Навьючив на них солонину и бочонок с водой из шлюпки, я подал
команду к выдвижению, и наша куцая процессия отправилась в пешее
путешествие по землям Болгарии.
Радко
хорошо знал окрестности и с его слов выходило, что обедать завтра
мы будем в деревеньке известной всей округе под красноречивым
названием Баня, где стоял пост русских войск.
Дорога по
горам мне запомнилась жарой и пылью. Ночевали мы в пещере, которую
тоже показал наш неоценимый проводник. За всю дорогу вдоль моря по
горам мы не встретили ни одной живой души. Только за полверсты до
деревни попалась стайка ребятишек, весело идущих по своим неведомым
окружающим, но явно важным делам.
Наше
появление в деревне произвело настоящий фурор. Здесь располагался
опорный пункт службы охраны тыла, откуда патрули выходили по трем
дорогам, сходящимся здесь. Службу несли три десятка казаков и
десяток пехотинцев под командой подпоручика. В деревне был
православный храм, и та самая римская баня, от которой пошло
название деревни. Кроме старых римских терм на одном из горячих
термальных источников, которых в окрестностях располагалось около
семидесяти, также в селе была и турецкая баня с характерным
сводчатым куполом.
Подпоручик
Головин, командир мобильной заставы службы охраны тыла, потерял дар
речи, когда увидел трех оборванцев, один из которых носил порванную
во многих местах форму подполковника гвардейской артиллерии.
Оказывается, еще три дня назад специальный курьер доставил приказ
за подписью самого генерал-полицмейстера Эртеля Федора Федоровича
досматривать все без исключения проходящие транспортные средства в
поисках бесчувственной тушки некоего князя Двинского подполковника
лейб-гвардии. Причем офицера обнаружившего искомое ожидали
нешуточные плюшки. Немедленно мне была организована баня и
усиленное питание. Злыдней, в лице Радко и английско-подданного,
быстренько посадили под замок, а в штаб генерал-полицмейстера
немедленно отправили гонца. Спать я отправился, пребывая в
состоянии сытого енота- вроде, как и еще поесть хочется, но больше
не влезает.
Утро
началось с истошных криков петуха во дворе, который явно жил по
принципу сам не сплю и другим не даю. Неспешно умывшись и
позавтракав, я приказал Головину предоставить мне коней,
проводников до штаба Александра Васильевича и телегу для моих
пленников. Подпоручик поведавший мне за ужином, что ставка
генералиссимуса ныне находится в том самом дворце сераскера Шумлы,
из которого английские диверсанты столь бесславно умыкнули вашего
покорного слугу, сел думать думу. Конечно, за обнаружение моей
светлости ему светит награда, но текущих задач с него никто не
снимал. И в случае бандитских нападений в зоне ответственности его
заставы по голове его явно не погладят. С другой стороны, есть
прямой приказ старшего офицера не исполнить который подпоручик не
мог. Да и имя мое в армии что-то да значило после захвата Бендер,
Браилова и Силистрии, но отдавать десяток казаков из тридцати...
Видя нешуточные терзания Головина я разрешил их предложив ему
отправить со мной двух казаков во главе с урядником и одного
возницу с телегой. Обратно из ставки они должны будут забрать
продовольствие и огнеприпасы на всю заставу.