- Снорри! Это Рогир, можно войти? - громко спросил я, но никто
не отозвался.
Возможно, знаменитый рыбак был чем-то занят или погрузился в
дневной сон, но у меня не было времени ждать. Я осторожно толкнул
дверь внутрь и она, с ужасным скрипом, отворилась. Внутреннее
убранство тоже не блистало роскошью. Скромный столик с одиноким
стулом и низкая, почти без ножек кровать, расположенная в углу
зала, были единственной мебелью. Если не считать большой глиняной
печи у одной из стен. Снорри не было и здесь, но моё внимание
привлёк странный след, оставленный на полу - словно кто-то размазал
грязь. Я дотронулся до этой вязкой субстанции. Ноздри защекотал
болотистый запах озёрного ила. Следы глинистой грязи уходили в
соседнюю комнату, по маленькому дверному проёму, напоминающую
кладовку. Любопытство взяло верх над логикой и я осторожно шагнул
внутрь.
- Это ещё что за хрень! - воскликнул я. Внутри кладовой, на
низкой тумбе покоились странные доспехи. Нагрудник из тёмной
металлической стали, украшенный белым мехом, закрытый шлем с
гнутыми, будто бараньими рогами и огромные сапоги со стальными
пластинами. Неужели...
Сзади неожиданно скрипнул пол, и я хотел было развернуться, но
не успел. Неизвестный противник ударил меня по голове чем-то очень
тяжёлым, и мой разум окутал мрак.
Когда же услышите о войнах и о военных слухах, не ужасайтесь:
ибо надлежит сему быть, — но это ещё не конец. Ибо восстанет народ
на народ и царство на царство; и будут землетрясения по местам, и
будут глады и смятения. Это — начало болезней <...> Предаст
же брат брата на смерть, и отец — детей; и восстанут дети на
родителей и умертвят их <...> Ибо в те дни будет такая
скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог,
даже доныне, и не будет. (Евангелие от Марка, 13:7–19)
Я пришёл в себя на мокрой траве. Глаза почти ни черта не видели,
я будто глядел на окружающий мир сквозь полупрозрачную пелену.
Чудом было то, что я вообще остался жив, после такого удара.
Дотронувшись до затылка, я взглянул на ладонь. Зрение по-прежнему
было отвратительным, но большое кровавое пятно на руке разглядеть
было не сложно. Кто же напал на меня? И сколько времени уже прошло
с того момента? Арви с Вастом наверное уже обыскались.
Я медленно встал, оттолкнувшись руками от земли. Голова сильно
кружилась, а рана на затылке пульсировала жгучей болью. Я стоял в
окружении лиственного букового леса. Сквозь далёкие кроны высоких
деревьев, к сырой почве тянулись медные лучи закатного солнца.
Выходит, я провёл без сознания как минимум несколько часов. Но где
я оказался, чёрт побери? Не припомню подобной растительности на
пути к Глехулу. Почувствовав лёгкое жжение на запястьях, я вновь
взглянул на руки. На них красовались длинные алые борозды от
верёвки. Похоже, меня связывали, пока тащили сюда. Торчать на месте
не было смысла, нужно попытаться найти выход из леса. Вот только
как? От размышлений о планируемом спасении, меня избавил знакомый
голос.