Напившись я посмотрел на ладони,
которыми несколько мгновений назад еще черпал прохладную воду. Кожа
на руках была грубой, испещренной мелкими шрамами от царапин и
порезов. Одутловатые костяшки говорили о том, что персонаж не любил
избегать драки. Задолго до погружения в игру, брат рассказывал мне
о важности ролевого отыгрыша. Игра, вроде как, не поощряла
поведение, принесенное прямиком из реального мира. Следование ЛОР-у
и местному этикету - напротив, вознаграждала. Бунтарем я себя
никогда не считал, а по сему твердо решил блюсти все законы и
правила "Мерсенарии", однако мысль о возможном физическом
столкновении с противником, все еще пугала меня. Я уповал лишь на
перспективу эффективного обучения, которое, возможно, ожидало меня
в Арншелле.
Мне не терпелось опробовать местную
боевую систему, ощутить какого это махать настоящим мечом и что
куда важнее и страшнее - отнимать чужую жизнь. Не будет ли у меня
"убийственного послевкусия" по завершению игрового сеанса? Хотелось
верить что нет.
Поднявшись на ноги, я увидел в
быстром потоке реки собственный смазанный силуэт. Во мне заиграло
любопытство, но пришлось пройти примерно метров тридцать дальше по
течению, дабы отыскать небольшую заводь со спокойной водой. С
зеркальной поверхности миниатюрного залива на меня смотрел высокий,
жилистый мужчина лет тридцати, с поджарой кожей на шее и лице.
Распущенные волнистые волосы каштанового цвета средней длины едва
касались плеч. Я дотронулся рукой до щеки и нащупал колючую щетину,
которой было от силы несколько дней. Мой длинный прямой нос с
немного вздернутым кончиком претерпел небольшие изменения - он был
сломан и неправильно сросся, образовав горбинку прямо по середине.
Учитывая нынешний рост, а также рельефность мышц и прямую осанку,
моего персонажа вполне можно было назвать привлекательным. С
приподнятым настроением я решил продолжить путь к деревне.
После моста я в очередной раз
вздохнул с облегчением, поскольку пыльная дорога превратилась в
ровное полотно из брусчатки. Большак повернул вниз и вдалеке
забрезжили силуэты маленьких деревенских домиков, которыми была
утыкана вся широкая равнина. Голубая река дугой огибала Арншелл, а
сияющие на солнце золотые пшеничные поля венчали идиллию
пасторального пейзажа.
"Почти добрался", - подумал я и
прибавил шагу.