После полного курса всех процедур по
уходу за телом и лицом, включая общий массаж, мастерица по маникюру
привела в порядок мои пострадавшие в неравной битве со скалой ногти
и перекрасила их. Эх, жалко ноготки… Опять их под корень пришлось
срезать.
Девушки развлекали меня разговорами и
ненавязчиво пытались выяснить, что же такое ужасное со мной
случилось, но… Правду я сказать не могла, а врать не хотелось,
поэтому переводила разговор и в итоге выслушала за это время кучу
дворцовых сплетен и новостей. Тоже неплохо, может, что-нибудь и
пригодится. Информация лишней не бывает.
Наконец меня выпустили из одних
заботливых рук, чтобы вручить в другие — пришла очередь визажиста и
парикмахера.
— А есть какая-нибудь одежда для
меня? — спросила красивую эльфийку, колдовавшую над моими
волосами.
— Разумеется, леди, — улыбнулась она
моему отражению в зеркале. — По приказу его величества для вас все
принесли.
Император действительно выполнил свое
обещание, и меня «одели после купания». Изумительное вечернее
платье, строгое и элегантное, облегало тело как вторая кожа. Не
забыли ни о белье, ни о туфлях. Тоже роскошных и дорогих. Уж я-то
знала, сколько стоили такой набор нижнего белья из тончайшего шелка
и кружев и вот такие туфельки. Интересно, кто у лорда Дагорна
отвечает за подбор туалетов для него самого и его гостей? Наверняка
эльф или эльфийка. У представителей этой расы безупречный вкус и
врожденное чувство стиля.
Как только полностью преобразившаяся
я вошла в ту самую комнату ожидания, в которую меня некоторое время
назад перенес император, за мной пришел его секретарь.
— Леди Иржина, вы готовы? — Мужчина
вежливо поклонился. — Его величество приказал проводить вас.
— Добрый вечер, господин Лиандр. Да,
я готова, — вежливо улыбнулась ему.
У нас с ним за это время сложились
вполне неплохие отношения. Вежливые, чуть отстраненные, но это
понятно, и в то же время он мне был симпатичен. Не было в Лиандре
подобострастности и подхалимажа, но и манеры самоуверенного
выскочки тоже отсутствовали. Человек на своем месте, занимающийся
полезной работой, отдающийся ей на все сто процентов и получающий
от этого удовольствие.
Пока шли по коридорам, он осведомился
о моем самочувствии, выразил сожаление о том, что я вновь попала в
неприятности, и надежду на то, что больше со мной ничего подобного
не повторится. Так как нехорошо, что столь юная, красивая и хрупкая
девушка вынуждена была столько перенести. Короче, обычные такие
придворные любезности, только в устах Лиандра они не отдавали
приторной патокой или слащавой притворной заботой. Чувствовалось,
что секретарь говорит искренне, и это было приятно.