— Вкусно,— Младшая облизала чашку, из которой только что выпила
вторую порцию горячего «чая».
Горьковатое варево, как не странно, понравилось многим, в том
числе и детям, а Грака задумчиво крутилась вокруг горшка, время от
времени грея о его горячие бока свои руки.
— В нем удобно нагревать травы, Эссу, лучше, чем в мешке из
шкур, кидая в него горячие камни.
Вот в чем дело. А сможет ли Младшая сделать из глины небольшие
кувшины с узким горлышком, где Грака сможет хранить свои готовые
«зелья»? От этой перспективы захватывало дух. Но сегодня заниматься
этим времени нет— надо готовиться к сходу семьи.
По замыслу Андрея сход должен был стать той отправной точкой, от
которой будет отталкиваться вся дальнейшая жизнь их семьи. Он
должен заложить основы для того образа жизни, который виделся ему
правильным, конечно, если он и его семья хотят выжить в условиях
экспансии темнокожих. И больше всего он боялся, что сход
превратится в посиделки у костра, которые забудутся через несколько
дней и все потечет как раньше. Значит, необходимо сделать его как
можно более запоминающимся.
— Зачем здесь это, Эссу.-— Энку, оставшийся на ночь на поляне,
рассматривал принесенные Младшей факелы.
— Увидишь вечером, а пока помоги мне их расставить.
Вдвоем они расставили факелы по кругу, в центре которого
выложили пирамиду из дров для костра. Наверное, в темноте они будут
очень красиво гореть, создавая вокруг таинственные тени, но чего-то
не хватало. Какого-то символа. У него же сохранился череп Гррх, в
который он собирал летом землянику! Медведь это благородный символ—
сильный зверь, и в отличие от сородичей его времени полный
вегетарианец, добродушный, никого просто так не задерет и в тоже
время и в обиду себя не даст. Несмотря на сопротивление
большеносого, который не хотел снова вбивать в промерзшую землю
колья, заново расставили факелы— вместо круга получился широкий
полукруг, в котором по его замыслу они все усядутся, с примыкающим
к нему коротким носом как у бутылки. В самом узком месте в землю
вогнали невысокий шест— место для Гррх готово.
Когда заказывал Эрру вырезать из дерева сову, то Андрей
рассчитывал на схематическое изображение, в котором едва будут
угадываться черты этой птицы. Глупо в этом времени надеяться на
эстетические нормы, они еще не сформированы. Но длинноногому
удалось сотворить настоящий шедевр— лицевая сторона была выпуклой,
каждое перышко птицы тщательно вырезано, а поверхность
отполирована. Он повертел скульптурку в руках— полная иллюзия, что
голова птицы поворачивается как ее не верти и сова внимательно
наблюдает за ним. Андрей вспомнил поделки Ам из глины, а ведь они
тоже отличались такой же тщательностью в деталях. Возможно, они
просто не умеют по-другому, что видят, то и воспроизводят.