Когда Андрей установил девятую палочку стоянки девятиглавого
племени, произвольно расположив ихпримерно в трех переходах одна от
другой, то настроение у него испортилось. На карте все было
наглядно видно— поселения кроманьонцев широкой полосой рассекали
ареал обитания неандертальцев. Семьи длинноногих и вытесненных в
предгорья большеносых, рыжих и других уже распались на
изолированные осколки, площадь которых продолжает таять как сахар в
воде по причине полуголодного существования и миграции на Пиренеи.
А куда двинется дальше это девятиглавое племя по карте прекрасно
просматривается— дальше по равнине на запад, пока не упрутся в
пиренейские горы. Степь рядом с его каньоном пока не очень населена
и сюда периодически заходят только редкие охотничьи партии
темнокожих. На одну из них, видимо, напоролись Грака и ее мужчина.
Эту часть степи еще можно использовать для охоты, но что случится,
если захватчики скоро поставят новую стоянку поближе, например, на
бывшем месте обитания семьи Ам, для чего-то ведь они ее захватили,
и тогда девятиглавые станут десятиглавыми. Об охоте на равнине
можно будет забыть навсегда, а ущелье и каньон, где они обитают, их
прокормить не смогут.
— Эссу, нам надо уходить отсюда на Закат,— тихо сказал
пришибленным голосом Рэту.— Забрать наших из под Белой горы, семью
Граки, всех кто захочет уйти.
Все-таки в визуальной картине мира кроется великая сила. Вот жил
себе рыжий, охотился на криворогов в горах и думал, что так будет
всегда. А как увидел на «карте», что места в наступающем новом мире
для него и его близких нет, так в его больших мозгах быстро
сложилась ясная картина с печальными для него лично выводами.
— Это не спасет нас, Рэту. Они придут и на Закат, если не
остановить их здесь. И не все пожелают уходить с нами. Кто хотел,
те и так уже ушли.
Первое занятие по естественным наукам в «школе» на лужайке у
граба закончилось не начавшись. Мысли Андрея были заняты поиском
выхода из выглядящей тупиковой ситуации. И тут вдруг голову
внезапно заполонили картины будущего наступления девятиглавого(или
уже десятиглавого?) племени с подробностями будущего разгрома его
семьи темнокожими пришельцами— на снежной поляне валялись тела
детей, он мимоходом заметил, что Старшая лежит в его «сапожках», в
уши ворвался визг связанной Граки, в мохнатой шкуре лежал утыканный
стрелами Рэту и, наконец, он увидел и себя, точнее только свою
голову, причем почему-то в руках «самого мудрого» из семьи Ам. Он
сразу узнал его хитрые глаза, хотя на его голове и была лохматая
шапка из шкуры какого-то животного. Он настолько погрузился в
действие, что окончательно выпал из реальности и его охватил ужас—
тело оцепенело, ноги стали ватными, по телу ручейками тек холодный
пот, в глазах потемнело, а в себя пришел только от удара об
землю.