Далеко Андрей не отходил, боялся потеряться в надвигающихся
сумерках. Холм с пещерой казались ему сейчас самым безопасным
местом в этом странном месте. В результате часового хождения в
окрестностях холма в небольшом боковом овраге нашелся ручеек. Ну,
как ручеек, скорее это была мокрая земля на склоне оврага. Чтобы
добыть воду Андрею пришлось вырыть руками небольшую ямку в глине,
выложить ее дно плоскими камнями, а потом с нетерпением ждать, пока
в ней соберется достаточное количество мутноватой влаги для питья.
Назад он возвратился уже в темноте.
Ночь он провел сидя на своем валуне. Мысль вернуться в пещеру и
поспать в своем склепе на ковре из засохших цветов его не
прельстила— Андрей живо представил как срывается в темноте вниз и
его изломанное тело лежит на полу рядом с козлиными рогами.
Воображение нарисовало, что будет дальше— пройдет несколько веков и
нашедший случайно их скелеты бородатый палеонтолог в круглых очках
будет сердито бурчать под нос, пытаясь рассортировать
перемешавшиеся кости. Картина была настолько яркой, что он даже
хихикнул. А потом задумался над своей реакцией— таким бурным
воображением и эмоциональностью продавец пластиковых дверей и окон
раньше не отличался, да и обстановка вроде бы не располагала к
веселью. Поразмыслив, пришел к выводу, что это видимо побочная
реакция его тела на произошедшие с ним метаморфозы. Еще бы,
очутиться в непонятном организме, то ли своем, то ли чужом. Это
какой стресс он получил. Хорошо, что не свихнулся. А мог бы сидеть
на этом большом камне, мычать и пускать слюни.
В путь Андрей двинулся только через два часа после рассвета.
Сначала долго смотрел во все стороны со своего большого камня,
выбирая маршрут для движения. В итоге решил двигаться на
северо-восток, в этом направлении холмы вроде бы становились ниже,
а значит теоретически и шансов натолкнуться на какое-то поселение
больше. Не в горы же идти босиком. Еще час он никак не мог решиться
покинуть холм, тянул время, надеясь, что вот-вот кто-то все-таки
объявится, все объяснит, и ничего предпринимать не придется, пока
бурчащий живот не намекнул, что если он не хочет здесь помереть с
голоду, то придется что-то делать. Напоследок он наведался к
роднику в овраге, вода в котором за ночь очистилась от глины и
стала почти прозрачной. Воду он пил с запасом, сколько поместится в
животе, ведь фляжки или на худой конец пластиковой бутылки, чтобы
набрать ее в дорогу, у него по понятным причинам не было.