Лощина завершалась сквозным проходом— словно кто-то неумело
прорубил кривую дверь в скале, за которым начиналось еще одно
нагорье. Никто в засаде не сидел, Андрей упрекнул себя, что
постепенно становится параноиком, но тревога не проходила.
— Туда,— махнул рукой Рэту в направлении поросшего кустарником
на краю нагорья высокого холма.-—Вот она— Белая Гора.
Поодаль виднелась белая гора. Скорее даже не гора, а известковая
скала, прилепившаяся к высокому зеленому хребту. Сквозь зелень то
там, то сям проглядывали проплешины, обнажавшие розоватую породу.
Андрей немного иначе представлял прибытие в родную семью. Сейчас он
бродил по стоянке и из взрослых на него никто не обращал внимания.
Словно не человек стоит из плоти и крови, а пустое место. Некоторые
из мужчин, как бы случайно столкнувшись с ним, проходили мимо,
якобы ничего не почувствовав. Только дети с рыжими и светлыми
волосами украдкой бросали на него любопытствующие взгляды. Ну,
спасибо тебе, семья. Бежал сюда с больной ногой, торопился
предупредить об опасности, а тут... Еще и Рэту по прибытию сразу же
куда-то исчез. Конечно, торжественной встречи он не ожидал, в конце
концов. его уже похоронили, а Рэту….Стоп, а почему Рыжий жил один,
а не с семьей? И других охотников с ним не было, когда он и Ам
угодили в его ловушку. А ведь даже не удосужился разузнать об этом,
занятый тем, как бы самому объясниться за произошедшие с Эссу
перемены. Наконец Андрею надоело топтать пыль между шалашами из
веток в виде шатров, и он уселся на подогретый солнцем удобный
плоский камень. Стоянка как стоянка— такая же как у темнокожих из
племени Ам, правда не такая вонючая. Куда-то они свои отходы
скидывают, а не разбрасывают где попало, может в овраг поблизости.
Или это летняя стоянка, зимой в шалаше было бы холодно. В холодную
пору вместо веток можно навесить шкур животных и внутри будет
теплее.
Расслабиться не получилось. Он чувствовал на себе чей-то злой
взгляд, поерзал на месте, повертел головой, но никого не увидел. Но
ощущенье чужого взгляда не исчезало. Он беспокоил как одинокая муха
беспокоит засыпающего, крутясь вокруг него, жужжа и едва касаясь
своими крыльями— вроде и не кусает, но и уснуть не дает. Андрей
вскочил на ноги— показалось, что за одним из шалашей промелькнула
тень. Померещилось? Может опять воображение разыгралось? Вернулся
на свой камень, но спокойно посидеть не удалось— на него опять
кто-то смотрел. Андрей не выдержал, приподнялся и закричал в
сторону землянки, за которой заметил исчезнувшую тень. Какой он
стал чувствительным, однако.