Рядом с кроватью сидела невысокая, полноватая женщина, на вид лет
пятидесяти. У неё было приятное, хотя и усталое лицо с сеточкой
тонких морщин. На голове — что-то вроде... чепчика? Мила что-то
похожее видела на фотографиях подружки, занимающейся историческими
танцами и в кинофильмах.
Платье — из серо-коричневой ткани, явно домотканое, в пол. Без
рюшек и оборок. Передник как у пионерки, только грязный. Платье —
тоже.
Мила мысленно собралась, после чего вздохнула и заговорила по
возможности ласково, как с маленьким ребёнком:
— Нянюшка, помоги...
— Чем помочь то? Покушать принести али ещё чего?
— Я жива. И хочу выздороветь. Но, мне
нужна помощь, я чувствую себя такой слабой сейчас...
В глазах женщины светилась такая любовь и всепрощение, что Мила
поняла, что эта женщина все для нее сделает и даже чуть
больше.
А такого человека надо беречь и любить, ведь не известно есть ли у
неё друзья, родственники, да хоть кто-нибудь, кто её также искренне
любит?!
— Я хочу попробовать встать. И мне надо вымыться.
— Лапушка, а лекарь вставать не велел, сказал, что ещё седьмицу
лежать надо!
— Ничего, — пропыхтела Мила, решительно откидывая одеяло,
которым, пока суть да дело, её успели укутать — справлюсь. И мне
нужно помыться!
— А мытье вообще вредно! Так и патер Алексич говорит!
Вот пусть он и не моется, пока не вши не заведутся, но говорить
вслух такое нельзя, - подумала Мила.
— Нянюшка, ну помоги мне, пожалуйста... всё чешется, терпежу
нет... Ну, пожааалуйста.
— Ну, ладно, вот никогда не слушалась... Полежи пока, пойду,
прикажу воды согреть. А приду — помогу тебе встать. Да?
Женщина дождалась согласия и вышла за дверь. Девушка проводила ее
задумчивым взглядом и решительно откинула одеяло во второй
раз.
Зажмурилась собираясь с духом, затем резко
открыла глаза. Ну, нельзя же бояться самой себя!?
Девушка выглядела, по собственной оценке, килограмм на пятьдесят и
размер 42 - 44. Тело стройное, подтянутое, вон даже пресс есть.
Мила так спортивно выглядела в девичестве, ещё до родов. Пришла
запоздалая мысль о том, что может оружие на стенах и не просто для
украшения висит?! Могло было быть и хуже.
Что ещё? Тело, несмотря на всю свою спортивность одето в шелковую
ночную рубашку ванильного цвета. Или здесь просто не знают о
существовании отбеливателя? Но в любом случае, наверное, столь
большие апартаменты, шёлковое белье (простыня похоже батистовая) и
конь — неспроста.