Светофильтры в искусственных глазах киборга подстроились под
темноту и явили образ огромного котяры размером со здорового
мастифа, с шерстью бирюзового цвета и длинными ушами,
оканчивающимися кисточками. Джиринкс, а никем другим эта зверюга
быть не могла, уютненько устроился в вентиляционной трубе и без
всякого стеснения поедал какие-то консервированные деликатесы,
которые без сомнения упер с офицерского камбуза. Кто-то мог бы
удивиться, что кот, даже большой, сумел вскрыть консервную банку,
но только не Вертер. Он-то знал, что любимый питомец Германа не
только умнее половины офицеров корабля, но и когти у него
прочностью не уступают закаленной стали.
- Жрешь, блохастый? - с тенью зависти спросил Вертер.
Джиринкс утвердительно облизнулся.
- Ты своим чавканьем весь корабль сейчас разбудишь.
Бюрюзовый кот тихо заурчал.
- Ладно, принеси мне с камбуза фруктов, желтых таких, и я тебя
не видел.
Зверюга снова изволила кушать, своим видом давая понять, что
слова человека приняты к сведению.
Вертер спрыгнул на пол и повернулся к младлею.
- Порождений варпа тут нет, агрессивной ксенофауны тоже, -
сказал он. - Не обращай внимания.
- А что там тогда такое лохматое? - спросил мальчишка,
прислушиваясь к жующим звукам.
- Это ремонтный сервитор.
- Ладно...
- Я - аколит Инквизиции. Верь мне, я в таком разбираюсь.
Отделавшись от настырного офицеришки, Вертер вернулся обратно в
арсенал, достал паяльник и принялся за работу. Разумеется, схему
нужного устройства ему в голову никто не вкладывал, но он знал, как
выглядит конечный результат, а годы жизни с киборгизированным телом
поневоле заставили обучиться техническим премудростям.
Тем более что схема была проста до безобразия - три
нагревательных элемента на подставке, реле и таймер. Ну и внешний
кожух, куда без него. Даже молитвы машинным духам читать не
нужно...
Паяльник негодующе заискрил. Вертер обреченно вздохнул и
принялся бормотать заученную литанию, через слово поминая маму
Омниссии.
В общем, к "утру" желанный агрегат был готов и торжественно
внесен в кают-компанию, где проснувшиеся аколиты собирались на
завтрак.
- Что это у тебя за штуковина? - спросил псайкер Герман.
- Пади ниц, о недостойный, ибо тебе выпала честь лицезреть одно
из чудес Старой Земли! - ответил Вертер и полез буфет за
мицелиевыми хлебцами. - И имя ему... ТОСТЕР!