Лев Аронович, садовник с сорокалетним стажем, страстно влюблённый в своё дело, выложил здесь специально привезёнными глыбами и камнями причудливые композиции. Между ними была посажена особая ползущая ярко-зелёная трава. Камни вскоре обросли мохом, трава расползлась и покрыла ровным густым ковром весь участок, отчего он стал выглядеть очень уютно и как-то весело. Была в саду и беседка, увитая плющом, рядом с которой в летние сухие дни между двух берёз вешали гамак на случай, если хозяину или кому-нибудь из его гостей захочется полежать в тенёчке на свежем воздухе. Был и огромный открытый участок, засеянный травой, которая тщательно подстригалась время от времени газонокосилкой.
В другом конце сада заботливыми руками устроен уголок иного характера, нечто в стиле модерн. Здесь были высажены в хаотическом беспорядке самые разнообразные экзотические растения, стояла странная абстрактная скульптура, сделанная очень модным скульптором-авангардистом, в которой люди, обладающие богатой фантазией, могли узреть всё, что им заблагорассудиться. Рядом простирался закрытый с трёх сторон навес, под которым располагался мангал и поленница дров.
В общем, получился сад, смешавший в себе все стили и направления – от русско-дворянского и модернового до классического английского. И любой мог найти в нём то, что близко и дорого лично ему.
Наступил месяц май, и окончательно проснувшийся сад оживал на глазах. Лев Аронович трудился, не покладая рук, с рассвета до заката. Это был ярый садовод и отчаянный фанатик своего дела. Он, порой забывая о сне и еде, часами мог колдовать над кустами и рассадой цветов, которая ждала своего часа в оранжерее. Охранник дома, он же по совместительству водитель, Сергей, чьё детство прошло в деревне, в свободное время с удовольствием копал, где его просил садовник, рыхлил землю, носил в вёдрах навоз и торф, удобрял, полол и поливал. Алёна тоже со временем подключилась к садово-земляной работе. Она научилась подрезать кусты и деревья, опылять их специальными растворами, с удовольствием обрызгивала из пульверизатора рассаду. У Льва Ароновича она переняла привычку потихоньку, себе под нос, разговаривать с деревьями и цветами.
- Сейчас я вас обрызгаю, и листочки ваши сразу распустятся, – уговаривала она крошечную рассаду астр, – ах, вы мои лапушки, вы мои раскрасавицы.