Романыч задумчиво гладит усики и спрашивает:
– Да, но разве смерть Геймера-кукловода не обесточит мобов?
Напоминаю ему, что Эволюционная Полиция продолжала ломиться в
кабинет даже после превращения мэра в удобрение из цифрового
кода.
– Ты же сам говорил, что клонами управляла программа на ноуте, –
упирается Романыч. – А мэр просто жал на клавиши. Здесь же ни у
кого нет таких приблуд. Почти всё, как в реале.
– Откуда ты знаешь, что здесь не так? Возможно, Пальмовый вор –
исключение.
Романыч раздосадовано вздыхает. В кои-то веки чесотка рук и
желание блеснуть перебарывают в нём врождённый скепсис. У Романыча
с детства аллергия на роли второго плана, а в прошлом акте ему и
вовсе досталась роль имбецила. Как тут не пожелать мгновенной
реабилитации?
– Хорошо, твои предложения, кэп? – спрашивает он не без
издёвки.
Я не остаюсь в долгу:
– Собрать больше информации о корабле, старпом.
– Здорово. А как быть, если до анабиоза не представится второй
возможности подобраться к капитану? Может, рубка запечатана. Ты не
проникнешь даже в пилотскую кабину современного лайнера.
Аргумент окончательно склоняет на сторону Романыча Настю, Кутнюк
и Тима. Катя и Леся по-прежнему солидарны со мной и
сомневаются.
– Не забывай, что нам ещё предстоит убраться отсюда, – достаю я
последнего джокера из рукава. – Недостаточно просто свернуть шею
Преобразованному.
– Ты прав, Вэл, – неожиданно соглашается Романыч, но тут же
добавляет: – Вот и займись этим вопросом. Для общего успеха нам
пора научиться разделять обязанности. Капитана я беру на себя.
Их четверо, нас трое. Даже по законам демократии мы проигрываем
голосование. А меня никто не назначал авторитарным правителем
«Белых ворон», в том числе я сам. Максимум – первый среди равных. И
все знают, чем кончил возжелавший единовластия Цезарь. Когда цель
так близка, прошлые заслуги не в счёт. Мы все хотим жить, а не
разыгрывать единственный спасательный жилет.
Я уступаю Романычу. У нас есть две активации «Языкового», чтобы
протоптать путь отступления. Всё происходит, пока я чешу репу. Не
спрашивая моего мнения, одну активацию тут же забирает Леся.
– Делегация полномочий, – невозмутимо объясняет она.
Вот она сила прецедента в действии. Леся и Настя намереваются
заманить в каюту и взять в плен члена экипажа, знакомого с
внутренним устройством «Миллениума». Само собой, под действием
бустеров. На что способна Настя, мы с Джонни до сих пор помним. Тим
вызывается побыть страховочным механизмом для пары женщин-кошек. На
всякий пожарный, уверяет он. Но мне-то ясно, что ему просто хочется
поглазеть.