– Ты со всеми так разговариваешь или только с мамой и лучшими
друзьями? – спросила Катя, цедя горячий чай.
– Так намного легче решать вопросы, – ответил я, откинувшись на
раскладушку.
Пляжный зонтик, кустарно закреплённый на лоджии, защищал от
солнцепёка. Романыч не подвёл, само собой. Приехал на велосипеде, в
бриджах цвета хаки и белой футболке. Хмурый вид, вспотевшее
лицо.
– Если у тебя здесь что-то меньшее, чем рухнувшее НЛО, то наша
дружба под угрозой. – Пустой трёп. – Мне пришлось поругаться с
батей, чтобы уехать.
Я небрежно махнул рукой, не удостаивая эту мини-тираду ответом.
Провёл Романыча наверх и показал на кровать.
– Что? – не понял тот. – Я приехал посмотреть на дрыхнущего
Тима?
– Он не дрыхнет, а находится в Вариации своего будущего.
– Видит сны, я понял.
– Нет, ты не понял.
В итоге, убедить скептика Романыча не удалось даже к моменту
пробуждения Тима. Я не спешил пользоваться Гримуаром, пока не
появится отчёт о выполненном задании. Ничего страшного, успеется.
Романыч воспринимал происходящее, как неплохо срежиссированный
розыгрыш, в который я втянул Тима и свою дачную соседку. И с
интересом ждал дальнейших сценок. Даже невозможность разбудить Тима
ничего не доказала.
– Снотворное, – последовал ответ.
Наконец, Тим открыл глаза. Они тут же увлажнились. По щекам
потекли слёзы. Я оторопело уставился на друга. Романыч тоже опешил.
Слова нашлись только у Кати:
– Что случилось? Всё в порядке?
Тим вытер рукавом слёзы и посмотрел на нас.
– Там был Баф… Один в один. Он…
Баф – любимый пёс из детства Тима. Да и мой тоже. Он родился ещё
до нас. Всегда выходил встречать, виляя мохнатым хвостом, стоило
заявиться в гости к Тиму. Баф умер, когда мы пошли в третий класс.
Тим не выходил из комнаты два дня. Помню, я тоже всплакнул тогда. С
Романычем мы познакомились в пятом классе, поэтому он не застал
пса. С тех пор я ни разу не видел плачущего Биг-Ти.
– Это невозможно, дружище, – сказал я. – Ты был в будущем, а не
в прошлом.
– Я знаю, но… – Взгляд Тима, наконец, задержался на Романыче. –
А ты что тут делаешь?
– Приехал под угрозой расстрела, – ответил тот.
Сначала я спокойно растолковал Тиму, что, возможно, в будущем он
захотел завести себе четвероногого друга и осознанно искал живое
воплощение Бафа. Затем объяснил, для чего вызвал Романыча. Конечно,
даже слёзы Тима не выжгли в нём скептицизм. В конце концов,
тщедушный усач меня достал, и я всерьёз вознамерился вписать его
имя и использовать, как персонажа.