- Что происходит?
- Вы сказали, чтобы мы знакомиться шли, а Ваша невеста пытает наших людей! – обвинительно сообщил тот самый мужчина, что только что запугивал несчастного старика.
- Аоооаааааа! – раздалось из-за дверей кабинета.
Толпа в ужасе отпрянула на несколько шагов назад. Таррен помрачнел и решительно распахнул дверь кабинета. Оттуда, на пошатывающихся ногах, но с довольной до ушей улыбкой вышел Михей.
- Брафцы! – обратился он к народу с еще не до конца отошедшей заморозкой. – Куфеснифца! Луфа штафи! Зуф! Зуф быф кфифой фа фефный! А стаф о кафой! – Михей продемонстрировал беленький зубик.
Народ не знал как реагировать. С одной стороны про зубы Михея все знали, что они у него гнилые, а тут вроде чудо-Луна вылечила. Но голос… Что стало с его голосом!?
- А говоришь ты почему так? Плату эта ведьмища с тебя взяла такую!? – сурово сдвинул брови один из стоявших в очереди.
Михей кривовато улыбнулся.
- Та нефть! Эфо нефафолго!
Люди выдохнули, а Таррен все же прошел внутрь кабинета.
Его истинная пара убирала последствия своей работы – кровь, какая-то белая жижа и осколки от использованных ампул. Альфа едва поморщился от стоявшего запаха медикаментов и спирта, и, сделав несколько шагов, присел на диван.
- А теперь, Аня, давай поговорим начистоту. Как взрослые люди. – на губах у Таррена появилась легкая усмешка. Если его девочка захотела с ним поиграть подобным образом, он не позволит дурить себе голову. Он не знал, что ей нужно. Но знал точно, что он, Таррен, ей не нужен точно. И эту оплошность в ее мнении оборотень очень желал бы исправить.
- Поговорим на чистоту? – удивилась я внезапному вопросу и наивно похлопала глазами.
Оборотень усмехнулся. Я невольно отметила, что глаза у него сейчас не желтые, а фиалковые. Необычные и очень красивые.
- Да, Аня. Скажи, почему ты так легко согласилась на переезд в другой мир?
Я занервничала. Подошла к столу и нервно начала щелкать макетом челюсти. Очень успокаивало.
Таррен дер Алист, в ожидании моего ответа что-то шепнул, пустив ко мне сияющий светлячок магии.
- Если не хочешь говорить по-хорошему… Придется применить пытки! – сообщил он, а я закричала от ужаса. Челюсть, вернее ее макет, вдруг ожила и, цапнув меня за палец, сомкнула зубы, надежно зафиксировав фалангу. Я попыталась ее отцепить, но тщетно. Челюсть, видимо, собираясь мстить за годы использования не по назначению, даже слегка подрагивала от возбуждения.