Благо, я не первый раз в доме и ориентировалась тут превосходно. Скинула черное платье, белье и подошла к зеркалу. Бледная кожа, гладкая, ровная, словно у куклы. И, дохлый демон, синяки! На моей коже они проступали мгновенно. Повернувшись спиной, злобно смотрела на пятерню по всей ягодице и тихо зверела.
— Напыщенный, наглый индюк! И за что он свалился на мою голову? — со злости ударила по зеркалу, и оно взорвалось брызгами осколков. — Дохлые демоны! Совсем забыла, что нужно соизмерять силу, — вытащила парочку стекляшек из многострадальной попы и потопала уже в ванную. Синяки скоро сойдут, а раны затянутся сами собой. Но не моя уязвленная гордость!
Набор платьев в гардеробной оставлял желать лучшего. Для вдовы немыслимо носить красные фривольные наряды. Собственно, они выглядели даже скромнее черных и кружевных, не подразумевающих нижнего белья.
Это такой жирный намек на характер грядущего разговора? Что ж, в эту игру можно играть на равных. Черное я решительно задвинула в дальний угол и остановила выбор на коралловом, облегающем тело как перчатка и струящемся неровной волной от линии бедер. И да, белья под это платье я не надела специально.
Косметикой, что в большом количестве требовалась прежде, я практически не воспользовалась. От магии Миторна молочная кожа будто светилась изнутри. Так, сделала акцент на глаза при помощи туши, нанесла чуточку румян на скулы, чтобы не выглядеть бледной поганкой, и увлажнила блеском губы. Роковая невинность, ага!
О том, что меня с нетерпением ожидают, робким стуком доложила служанка. Она же и проводила меня до места, услужливо распахнув двери и плотно прикрыв их после того, как я вошла.
Обстановка так и располагала к интиму. Никакой магии в помещении, только огонь в жарко натопленном камине, свечи в канделябрах и шальной блеск в глазах некроманта.
При моем появлении он поднялся с хозяйского стула с высокой спинкой, на котором вальяжно развалился, и подлетел, чтобы поцеловать ручку и проводить к столу.
Простота одеяния Миторна была обманчивой. Свободные брюки из вилейского шелка по сотне монет за отрез, мягко облегали его мускулистые ноги и, — специально отклонилась назад, чтобы лишний раз убедиться, — упругий зад. Вместо рубашки — туника с глубоким вырезом и вышивкой золотом по краю. На бедрах как влитой сидел расшитый золотом пояс с мягкими кисточками на свисающих кончиках. В отличие от меня, черное этому индюку было к лицу.