силы не сможет видеть до Церемонии Определения».
Пасита прислушался – Крэг мерно сопел на соседней лежанке – и задумался: «А что если и молокососу приснится особенный сон, ведь Киррана рядом? – он тихонько перевернулся и взглянул на курсанта. На смазливом лице играла безмятежная улыбка. – Дрыхнет сном младенца, собака! – укол ревности пришёл одновременно с мыслью: – Что если сила девчонки и на парня так же влияет? – тин Хорвейг едва не зарычал, припомнив взгляды, которые Крэг кидал на девчонку: – Моя!»
С трудом подавив приступ ярости, Защитник решил, что стоит побыстрее заснуть и постараться единолично завладеть снами Киры.
«Если моя догадка верна, победит тот, у кого потенциал выше».
3. Глава 2
1.
Кира, проснувшись, оказалась во власти запаха, который пробирался в нос, в горло. Обволакивал, лишая воли, вынуждая чувствовать себя добычей, заставляя быстрее колотиться сердце. Это был запах Паситы. Он здесь спал, и его постель впитала в себя аромат его тела, вызывая в памяти моменты, когда Защитник находился особенно близко. И все они были, так или иначе, болезненны. Охотница даже не знала что хуже: домогательства Защитника или тренировки, после которых он нёс её избитую на руках. И то и другое было связано со страхом и болью. Ужасно, что вчера она из-за слабости и своего странного состояния, не обратила на это внимания, но теперь оставаться здесь дальше было невыносимо. Наверное, именно запах послужил причиной того, что странные сны вернулись, или…
«О боги! Я же несколько дней не принимаю матренино зелье – вот и результат!»
Вспомнив, что именно снилось, Кира передёрнулась от отвращения. Такое чувство, что она вся покрыта грязью. Но ещё хуже оттого что в охальные грёзы прорвался Крэг. Если этот сон был на троих, то и не видеть бы ей обоих Защитников больше никогда в жизни. Нужно очень постараться и притвориться, что ничего не помнит. Паситу, конечно, не обмануть, но остаётся надежда, что Крэг вряд ли что-то поймёт.
«Главное, не встречаться с ним взглядом, иначе умру от стыда, право слово!»
За столом, глядя в окно, сидел Нааррон, он почувствовал, что Кира смотрит и повернул голову:
– Проснулась, сестрёнка? – на губах брата появилась улыбка. – Как себя чувствуешь?
– Мне полегчало. Можно идти домой, и лучше – побыстрее.
В тот же миг дверь в горницу распахнулась, ударившись о стену. Внутрь взбешённой фурией ворвалась Глафира. Платок свалился с головы, волосы растрепались, щёки алели не то от мороза, не то от гнева: