Дверь в сарае оказалась нараспашку, а Мурайки и след простыл.
– Сбежала, скотина! – Всплеснула руками женщина. – Вот же я, растяпа, прикрыть надо было.
Юр посмотрел на жену и усмехнулся.
– Будет она ждать, как же, – повернувшись к овину, он крикнул: – Ну, выходи, выходи, не бойся!
Из-за угла выглянула зубастая морда, рога и один глаз.
– Тут стойте, – приказал он женской половине семейства, да таким тоном, что ослушаться те и не подумали, ухватил сына за рукав рубахи, повёл к овину.
Жена сзади только тихо пискнула:
– Калина-то зачем?
Отец и сын зашли за угол строения, скрывшись от любопытных глаз. Мурайка стояла, понурив голову, и косилась одним глазом на людей.
– Ну-ну, успокойся, Мурачка, – Юр вытянул вперёд раскрытую ладонь, и Мурайка ткнулась в неё мокрым пупырчатым коричневым носом. Тут же завибрировала ушами.
Юр стоял сначала расслабленный, как в трансе, даже заулыбался, но вскоре лицо стало удивлённым, а потом и гримаса страха исказила его, демонстрируя, что видит этот человек что-то очень нехорошее. Вскоре черты лица смягчились, разгладились, Юр явно успокоился. Открыл глаза и посмотрел на Калина. Серьёзно так посмотрел.
– Ты… – прохрипел он севшим голосом.
Горло пересохло, слиплось, Юр попытался сглотнуть, но не вышло. Лунный свет на миг пробился сквозь облака, и Взрывник заметил, как у отца дрожат руки и на лбу выступили крупные капли пота. Внутри всё похолодело.
– Ты – не Калин, – всё же выдавил из себя Юр и дрожащей рукой взял мальчика за подбородок, пристально всматриваясь в его глаза.
3. глава 3
Ни свет ни заря мальчика разбудила сестра:
– Калин, батя сказал поднять тебя. Одевайся, к Люту поедете.
– Кто это?
– Дед наш. Собирайся скорее, отец не в духе чего-то, смурной ходит, рычит, как бы ни прилетело зазря.
Мальчишка поспешно натянул штаны, лежавшие рядом на табурете, рубаху и был готов. Вышел в общую комнату. Отец молча посмотрел на него и вышел во двор. Мать переминалась с ноги на ногу и нервно теребила край передника. Ей явно хотелось что-то сделать или сказать, но она не решалась, с трудом себя сдерживала.
– Иди, сынок, иди, – прошептала Инала и закусила губу.
Взрывник поспешил вслед за Юром.
– Мам, а чё теперь будет? – услышал он голос сестры, уже сбегая вниз по ступенькам. В душе кольнуло холодком.
Юр шагал широко и быстро, так быстро, что мальчишке пришлось бежать трусцой, иначе было не поспеть. Бежал долго, казалось, что целую вечность. Дыхание сбилось, и силы стали стремительно покидать тощее, не привыкшее к таким нагрузкам тельце Калина. В боку закололо, язык прилип к нёбу, пот катил градом, заливая глаза. Взрывник бежал за мужчиной уже на одном упрямстве, спотыкаясь практически на каждом шаге.