Вероника со свитой поднялась на трибуну, а я остался. Огляделся.
Рядом стоит парень с неестественно чёрными волосами. Лицо простое и
открытое, располагает к себе. Цвет глаз зелёный с примесями, вроде
малахитового, средне широкий нос и слегка пухлые губы.
Как и все, он провожал взглядом мой путь в обществе Вероники, и
сейчас продолжает разглядывать. Неожиданно на его лицо выскочила
улыбка.
– Сапа! – представился черноволосый.
– Матус! – ошарашено жму руку.
– Ну ты даёшь! – сделал парень большие глаза. – Уже успел войти
в окружение Вероники. Да это же… о Боги! Наикрутейше!
– Что?! Нет, всё не так…– было возопил я, но договорить не
успел.
– Тс-с! – прошипел Сапа. – Потом обсудим, да и ясно уже.
С трибуны заговорил директор – мужчина в годах, седой до
последнего волоса, телосложение астеническое, я бы даже сказал
сухое. Рядом стоит женщина, весьма молодая лицом и телом, однако
что-то подсказывает, что выглядит дама моложе своего возраста.
Видимо, это глава преподавательского совета.
Речи взрослых особой продолжительностью не отличились и вот, к
микрофону подходит Вероника, моё сердце зашлось. Забыв про дыхание,
смотрю, как она разглаживает невидимые складки на форме. Хорошо,
что стою совсем рядом с трибуной, а подиум не особо высок – удалось
разглядеть, как пушистые ресницы красиво сыграли, прикрыв опущенный
взгляд. Но вот, глаза вновь взвились, оглядели первогодную стаю. Я
ощущаю магнетизм скользящего взора. Либо кажется, либо заметив
меня, Вероника задержала его. Сознание тут же подкинуло холодный и
противный ответ, что, мол, стою-то последним, но сердце легко
отмахнулось от этих припудренных логикой бредней; даже захотелось
обернуться, как бы доказывая себе, что смотрела красавица именно на
меня. Тут же стало как-то досадно, ведь точно таким же восхищением
светятся лица других учеников и ничем я от них не отличаюсь. Нутро
взбрыкнуло, дернулось, фига с два буду теперь переживать из-за
Вероники, отныне мне безразлично, смотрит или нет в мою
сторону!
Пока через динамики изливались блаженные волны голоса
председателя, приходилось бороться с собой и мысли водить вокруг
иного, впрочем, речь длинной не была и уже скоро мы оказались в
своей аудитории. С удивлением обнаруживаю, что учимся мы с
новообретённым знакомым, Волох Сапой, в одном классе, ещё и сидим
рядом. Парты одноместные, но удобные и широкие, аудитория тоже не
стесняет размерами, позволяя вольно обучаться пятнадцати ученикам,
иметь личные шкафчики и прочий инвентарь. Одна стена занята
окнами.