Вскоре три девушки и один парень сидели в комнате. Вита все еще
пряталась в уютный пиджак Адама. Ей понадобилось время для того,
чтобы собраться с мыслями и все рассказать. Ей было немного стыдно
за то, что она проявила себя так истерично, но даже свое
сопротивление она не скрыла. Друзья должны были узнать все.
– Ужас какой! – сказала Рут, когда Вита закончила говорить. –
Мы, конечно, догадывались, что профессора не такие белые и
пушистые, какие предстают перед нами на уроках, но я лично никогда
не слышала подобные рассказы из первых уст… Так ты считаешь, что
тебе вкололи что-то другое?
– Ты ведь была со мной там… в коридоре, – ответила Вита. – Разве
тебе не кажется, что Монс задумала нечто ужасное?
– Я все еще не уверена, что это была она, – поделилась своими
сомнениями Рут. – Понимаешь, она – очень уважаемый человек. В
институте она не первый год, у нее репутация и все такое. Да и
зачем ей избавляться от попаданцев? Каковы мотивы?
Вита злилась на Рут, но на вопрос о мотивах попаданка ничего
толкового ответить не смогла.
– Вот бы как-нибудь проверить, продолжаются ли у тебя провалы в
памяти, – вступила в разговор Роуз. – Если продолжаются, то все в
порядке. Ты, кажется, перестала паниковать. Это обнадеживает.
Паника – симптом ступора в адаптации…
– Я чувствую, как что-то инородное движется по моему организму,
– Вита поежилась. Как и после первого укола она ощущала некое
распространение снадобья. – Надо подумать, как можно меня
проверить…
– Это несложно, – заговорил Адам, оглядел девушек по очереди и
продолжил. – Попытайся вспомнить что-нибудь, что ты помнила этим
утром… Что-нибудь из жизни в другом мире.
– Хм… – Вита задумалась.
Она по-прежнему помнила многое. Она вспомнила родителей. Их
лица, имена. Вспомнила школу, в которой училась. Само здание,
большой холл, светлые классы, парты с приклеенными жвачками.
– Проклятье… – процедила Вита. – Так хочется прогресса для
амнезии, но…
Она выпрямилась, а на ее лице появилось подобие улыбки.
– У меня была кошка, – сказала она. – Когда я была маленькой.
Утром я помнила ее кличку. А сейчас не помню! Совсем!
– И хорошо, – кивнул Адам. – Обнадеживает.
– Полностью обнадеживаться рано, – Вита не испытала эйфории,
лишь легкую радость. – Буду побольше прислушиваться к себе.
– Правильно, – заметила Роуз. – А сейчас тебе лучше поспать. Сон
– хорошее лекарство.