Я огляделась, подняла тарелку с земли, катушку ниток и внезапно осознала это вещи мои, бросить никак нельзя. И поляна моя, и дом... так и застыла, прижимая тарелку к груди.
- Правильно, - одобрил колючий колобок, - убраться необходимо, а то здесь словно Кощей прошёлся... - Звери загоготали, даже появившаяся, откуда не возьмись, бабкина коза замекала, а куры заквохтали. И мы принялись за уборку.
Поляну в порядок приводили вместе, вещи собирали всем миром по кустам, оврагам и деревьям. Знатно их разметало. Я ползала на деревянных, не гнущихся ногах, вместе с лесными и очумело складывала, найденное в корзинку.
Постепенно я смогла уговорить себя не пугаться и не дёргаться, когда ко мне подходила та или иная зверушка и бросала в корзинку ложку, салфетку или клубок из бабкиного хозяйства. Я даже говорила им «спасибо». А то, что я с животными разговариваю, так наверно, от этого какие-нибудь таблетки есть. Спрошу в аптеке, когда буду в городе.
Из листвы торчали подошвы сапог глянцевых, моднявых. И кто додумался носить этакую сверкающую чушь? Издалека казалось, что в кустах кто-то лежит. Ещё какое-то местное чудо-юдо?
Я опасливо подкралась к ним поближе. Подняла ногу и резко наступила на лакированный носок.
Сапог «встал».
Внутри никого не было, лишь над голенищем неспешно вился дымок, поднимаясь к сияющему небу.
Я облегчённо выдохнула.
Обернувшись, я увидела животных, переминающихся невдалеке. Что-то было не так.
Ёжик робко приблизился и протянул что-то белое зажатое в зубах, машинально приняв я развернула бумажку. Это оказалась записка, написанная моей бабушкой.
«Я ушла. В подвал никого не пускай! Книга на полке, хозяйство на тебе. Бабушка».
«УШЛА» - фраза внезапно приобрела для меня новое значение, зловещее и холодящее душу. Я сразу вспомнила что родственница так и не объявилось. - Что значит ушла?! Куда ушла?! Когда вернётся? - закричала я, ещё не веря, не понимая до конца. Ёжик опустил глаза, остальные лесные тоже стыдливо посмотрели кто куда. Только одна лисичка, подбежав, положила лапки мне на колени, взглянула прямо в глаза и тихо прошептала:
- Она не вернётся. Ты теперь наша Баба!
- Какая баба? - пытаясь подавить истерику вспылила я. Мне не верилось, что бабушки нет. Это какая-то ошибка, да и что вообще могут знать эти животные они всего лишь плод моего больного воображения. А я все ещё лежу без сознания возле бабушкиного домика, упала, ударилась головой, у меня сотрясение вот и снится всякое. - Мне рано ещё бабой быть! - понимая, что уже ничего не исправить завыла я.