Но так как на белом платье бьёрны оказалось слишком много
всевозможных крючочков, процесс застегивания затянулся. А Жак,
приглашенный дочерью в комнату в качестве судьи, устал слушать
бурчание некромантки, которую опрометчиво заставили напялить на
себя розовое платье подружки невесты одновременно с Лалари,
примерявшей белое, и вызвался помочь Рите со шнуровкой.
Скорчив кислую рожицу, девушка согласилась. Однако ворчать все
равно не перестала. Поначалу затея «кошки» показалась ей дикой.
Ведь еще даже помолвки не было, а Лала уже к свадьбе наряд
покупает. А если Илья передумает жениться? Или она сама не захочет
идти в брачную кабалу с этим коз… котом?! На что рыжая заявила, что
свадьбе быть, хотя бы из меркантильных соображений. Нечаеву нужно
родство с ее папой, а ей обещанное наследство, так что добровольно
от принятого решения они с «котом» вряд ли откажутся. Это по
молодости оба глупые были и обидчивые, сейчас же брак для них —
прежде всего взаимовыгодное соглашение, а потом уже семья со всеми
вытекающими.
Видя, что Эритэ не прониклась ее доводами, бьёрна со вздохом
добавила, что чем раньше они поженятся с Ильей, тем быстрее Аня
избавится от рисунка на виске. Поэтому Лалари и решила ускорить
узаконивание своих отношений с главой рыжего клана. При этом
шустрая «киса» умудрилась уговорить Илью назначить дату помолвки на
послезавтра (она хотела раньше, но жених уперся, сославшись на
какие-то неотложные дела и невозможность подготовки официального
приема в столь короткий срок). Ну и, естественно, ей понадобился
подходящий для торжества наряд, а заодно она заказала и платья для
подружек невесты, одной из которых убедила стать Риту.
Как выяснилось, подруг у госпожи Леру не было. Зато приятелей
хватало, и друг был. Один. Самый верный и лучший. Но его в розовые
оборки она бы вряд ли запихнула. Саша, конечно, на многое был готов
пойти ради этой «кошки», но точно не на примерку жуткого платья.
Впрочем, и Эритэ эта самая примерка костью в горле встала. Потому
она и цеплялась ко всему подряд. А уж когда за шнуровку взялся Жак,
девушка и вовсе разошлась. Расцветка мерзкая, кружево грубое,
бантики вообще жесть, в таких только в цирке выступать в роли
клоуна.
— Солнышко, не брюзжи, — склонившись к девушке, бьёрн как бы
случайно обжег дыханием ее шею. Некромантка замерла, перестав
дышать, а он, как ни в чем не бывало, продолжил медленно
зашнуровывать шелковые ленты на девичьей спине. — Ты ведь молодая,
красивая девочка, готовящаяся к празднику, а не старая карга,
придирающаяся ко всему подряд.