- А сейчас я хочу, что бы ты назвала меня по имени. Я хочу слышать, как
именно ты будешь произносить его.
Его пристальный взгляд, не дает
расслабиться и на минуту. И меньше всего на свете я сейчас хочу участвовать в
его беседе. Но и страх начал немного отпускать мое сознание, а на замену страха
стали прорастать, ростки бунта.
- Чем меньше ты будешь говорить, тем больше шансов у тебя остаться здесь.
Связанной, без еды и туалета. Я смотрю тебе нравиться такая перспектива.
- Я хочу домой. Отпусти меня.
На одном дыхании, я выпалила эти
несколько слов, и снова слезы текут по моим щекам. Он резким движением руки
схватил мои скулы и сжал их так, что кажется, кости начали трещать. Было очень
больно, но я стараюсь взять себя в руки, не хочу больше показывать свой страх,
который так много удовольствия ему доставляет.
- Мне плевать, чего ты хочешь. Я, кажется, четко озвучил свою просьбу.
- ПАВЕЛ.
Я буквально выплюнула это имя, словно
только оно и мешало мне дышать и чувствовать что-то иное, чем страх, прям ему в
лицо. Которое сейчас так близко и так пристально, смотрит на меня.
- А теперь проси. Проси, чего ты хочешь.
Он произнес мне это прям в губы, опаляя
их своими губами, словно оставляя на них ожег, как от раскаленного метала. И в
насмешливом одними лишь уголками губ оскале, улыбнулся. Меня словно
парализовало, слабость появилась в ногах, дрожь, легкая дрожь прошла по
позвоночнику. Он просто издевался надо меной, хотя еще несколько секунд назад.
Я была готова умолять его отпустить меня, но после того когда он сказа «Проси»,
внутри моего мозга словно переключили тумблер, что-то щелкнуло или даже
сломалось, а язык просто прирос к небу и не собирался шевелиться. Лучше я
останусь без ничего, чем попаду в зависимость, этого ненормального.
- Ну? Я жду еще совсем немного. Мое терпение не безгранично.
Я стояла, не смея произнести ни слова,
не могла переступить через себя. Он пристально смотрел в глаза, затем
перевел взгляд на губы, шею, грудь. Большим пальцем руки стал гладить меня по
щеке, после провел по губам. Я попыталась отвернуться от него, но его сильная
хватка не позволяла мне такой роскоши, как не видеть этого зверя. Его глаза прожигали,
в один миг они потемнели, и в них появился не здоровый блеск, это блеск
голодного зверя. И я поняла, он принял решение.