- И все же, - вернул меня в реальность Ронни, - Нужно подготовить мой костюм, твое платье… К тому же, обеспечить передвижение, ведь твоя нога повреждена. Я позабочусь об этом сегодня сам, сделаю тебе сюрприз.
- Ты прекрасный человек, Рон Харингтон, - без капли лжи прошептала я ему в глаза, чувствуя, как по сердцу разливается тоска. Ведь вечером при личной встрече мне придется сказать ему, что я передумала и не стоит так спешить. Что наши отношения требуют развития, а не скоропалительной свадьбы.
Мой посыл был понят Ронни неправильно. Он крепко обхватил мои щеки своими горячими руками и резко впечатался в мои губы. Это был так неожиданно, что, ошалев, я потеряла полный контроль над ситуацией.
Ронни не любил целоваться, как, собственно, и я. Мы берегли это на момент занятия сексом и то, обычно это привносило нечто вроде неприятного осадка. Зачем мужчина сделал это сейчас? Оставалось лишь догадываться… Возможно, он хотел создать некий образ «идеального семьянина» в глазах своего негласного кумира.
А затем я вдруг подумала… Почему нет? Губы – это одна из тех частей моего тела, не запятнанная Шульцем. Конрад сам пожелал провести встречу на его глазах. Сам решил все за меня. И я закрыла глаза, позволяя мужчине углубить поцелуй.
Лишь на мгновение… Потому что затем Ронни резко отпрянул, будто отлетев на метр назад. Словно какая-то магическая сила отбросила его в сторону… И у этой «силы» было вполне конкретное имя – Конрад, мать его, Шульц.
Мы с Ронни, тяжело дыша, испугано уставились на босса. Ронни выглядел жалко, со страхом глядя на удерживающего его за пиджак Шульца. Мой жених казался нашкодившим подростком, которого поймали на перемене за курением.
А вот Шульц… Он пугал меня, как никогда ранее. Желваки его играли, брови сошлись на переносице, в глазах полопались капилляры, а грудь бешено вздымалась. Он смотрел на Харингтона так, будто решал, с чем лучше зажарить это бессмысленный кусок мяса? С чем подать его к столу?
И Ронни чувствовал это. Боялся проронить слово. На его губах все еще была моя едва заметная гигиеническая помада с розовым оттенком и запахом лимонного драже. И это явно не играло ему на руку.
Шульц жадно втянул запах, уловил его и зашипел сквозь стиснутые зубы, словно какой-то дикий зверь. Или человек на грани чего-то ужасного.