Наблюдать это зрелище сидя,
показалось не правильным. Кряхтя, я оперся на мотыгу, как на клюку
и выпрямился.
«Ну что я как гнилая колода под
целым небом» - подумалось внезапно и руки сами перехватили
сельскохозяйственное оружие наперевес. Комок глины, отлепился
освобождая каменное лезвие и шлепнулся под ноги.
Впервые, рубило мотыги открылось
взгляду: плоский булыжник, кое-как сколотый на остриё, палка
продета в отверстие и крест-накрест, грязная веревка. Хоть и
неказистое, но все же оружие. А с оружием всегда спокойнее, хотя,
судя по уровню моих черных мучителей, в этих местах едва ли им
стоит размахивать. Заметят ещё. Ишь ты, «под целым небом» взбредёт
же…
А облачное кольцо уже спустилось на
поле, накрыв меня туманным куполом. Плотный туманный вал, выше
моего роста струился по периметру, словно змея глотающая свой
хвост, образуя круг метров полста в диаметре. Над головой плотная
дымка, теперь на солнце можно спокойно смотреть. Надо же, на нем
оказывается два темных пятна у края… как ноздри какие.
Низкое гудение проходит насквозь,
порождая в теле непонятные вибрации. Будто под микроскопом изучают,
да просвечивают всякой разной ультразвуково-рентгеновской хренью.
Пальцы стиснули черенок покрепче, зубы сжались. Ишь ты!
Гудение плавно ушло за диапазон
слуха, только внутри все еще подрагивал резонанс. В «туманной змее»
появились пятна света. Они становились ярче и вот через несколько
мгновений прорвались языками пламени. Пламя метнулось в центр круга
и превратилось в огненное веретено, зависшее метрах в пяти над
землей. Оно поколыхалось, загустело и… как большая капля, капнуло
вертикальной струёй пламени.
Следом из центра струи вылезли
пальцы, раздвигая огненный столб, как занавески, а из проема шагнул
незнакомый огромный негр. Похоже у местных авторитетов обычное дело
выходить не из смерчевых столбов, так из огненных.
А этот чернокожий авторитетом
определенно являлся. Достаточно посмотреть на ниспадающий от
затылка до земли султан перьев, как у индейского вождя всех времен
и народов. На поясе узорчатые банки и разнокалиберные черепа
неприятного скалящие зубы.
Негр разом воздел там-там, и
забарабанил в него колотушкой. Потом, прервал дробь крепким
завершающим ударом, поднял голову, и в туманное небо понесся мощный
напев:
− Ой-охейо-о-о-хейо-о-о! Э-эйо-
хе-э-эйо!