«А мне
нравится, — прочитала я по его губам. — Тебе идет мой подарок, Каролина».
Дыхание кончилось в легких, я задохнулась.
Владимир сделал шаг назад, я испуганно шепнула:
— Нет!
«Да!» — снова его шевелящиеся в такт шуршания деревьев
на улице губы вызвали мурашки на коже.
Каждый кубик пресса оттенялся в слабом освещении.
Стальной, будто высеченный из камня… Мышцы на руках перекатывались при ходьбе,
а вены оплетали их, словно молнии. Странное, незнакомое мне томление возникло в
животе, как тайфун. Испугавшись, я еще раз мотнула головой и влетела в комнату,
как ошпаренная.
Замка на двери балкона не было, ручка с обеих
сторон. Сидя на краю постели, я не сводила с нее взгляд и ждала, когда Он
войдет… Ждала так же сильно, как и боялась.
— А вот и я! — дверь ванной комнаты распахнулась,
вместе с Марком в комнату влетел аромат горячего шоколада. На парне было лишь
одно крохотное полотенце, обмотанное вокруг бедер. С удивлением я заметила, что
нехотя сравниваю отца и сына… И, если быть честной, тело Марка сильно
отличалось от Владимира. Небо и земля.
Понявшись на ноги, я покрутилась перед мужем.
Ткань облепила кожу, наверняка делая рубашку совершенно прозрачной. Марк повел
бровью, ничего не произнеся, и тогда я сама ринулась к нему, буквально
набросившись с самым жадным поцелуем, на который только была способна.
— Я хочу тебя, — прошептала ему в ухо, плавно
пробираясь ладонью вниз. — Если тебе так важен душ, то давай примем его вместе?
Нет сил ждать!
Пересилив себя, буквально пойдя на сделку с
совестью и собственным достоинством, я накрыла его член ладонью и испугалась
так, как никогда ранее. Это было слишком для девственницы, слишком для меня…
Благо достоинство парня было готово к процессу, налитым кровью и полным
желания.
— Стоп-стоп, малыш! — нервно хохоча, Марк
отодвинул меня от себя силой, а сам шмыгнул к постели. — У нас целая жизнь
впереди! Может, первый раз устроим идеальным? — он насмешливо оценил меня,
заставляя покрыться румянцем. — Хочу, как минимум, чистую женщину. Могу
получить такую малость?
В тот вечер я намывалась так тщательно, будто на
коже засохшая тройная штукатурка. Кожа ныла, пекла, болела… Лишь тогда
закуталась в плотный белый халат, забросив ночную сорочку. И если меня могло
застигнуть большее разочарование в этой жизни, так это спящий без задних ног
муж в брачной постели.