— Вита? — сам не понимая почему, спросил я, всматриваясь в фотографию мастерицы.
Дьявол! Почему сайт ставит в таком формате? Ничего же не видно!
— Да, — вдруг хихикнула Марианна. — Виталина Футлярчик.
Я озадаченно моргнул и уставился на сестру.
— Как?
— Футлярчик, — довольно подтвердила она. — Вот такая фамилия.
— Да уж, — скептически прокомментировал я. — Не завидую.
— Не завидую я той девушке, которой ты дашь свою, — не смутилась сестра.
— А чем тебе не нравится моя фамилия? — возмутился я, но тут же умолк, ибо Аня и Лина деловито влезли мне на колени, посчитав, что дядя уже слишком долго сидит один.
Племяшки вообще считали, что это их законное место. И никому, кроме них, там находиться нельзя.
— Нравится, иначе почему я, по-твоему, её не меняла? — хмыкнула Марианна. — Но, а поиздеваться?
— Мама издевается очень хорошо, — важно сообщила Анька, поправляя бант своему медведю. — Качественно.
— Ведь очень важно всё делать качественно, да, дядя Руслан? — невинно спросила Лина, хлопая светло-карими глазами. — Даже издеваться?
— Очень, милая, — согласился я, поглаживая её по мягким волосам, и тут же подтвердил: — Даже издеваться.
***
Она всегда любила осень. И ветер, и влажный асфальт, и затянутое тучами небо. А ещё — запах. Тот самый, сладковато-прогорклый, когда листья тихо падают на землю, укутывая её рыже-коричневым покрывалом. И странное спокойствие-оцепенение, которое подходит со спины и обнимает прозрачными руками каждого из киевлян, бегущих по делам. И невольно замечаешь, что шаг замедляется, исчезают напряжённые складочки у губ, стирается неугомонность и беспокойство. Пусть всего на миг… Но всё же.
«Остановись, замедли шаг, — бархатно шепчет осень, проводя длинными пальцами с золотыми ногтями по плечу. — Везде не успеть. Так прочувствуй хотя бы то, что можешь сейчас. Скоро придет зима…»
И задует будто невзначай ледяной ветер, а лужи на мгновение покроются тонкой коркой льда. И чересчур свежий, не по-осеннему холодный воздух вдруг обожжёт горло и лёгкие.
Она жила в разных городах. Париж, Бонн, Роттердам, Санкт-Петербург. Последний вот — Киев. Было в нем что-то такое, что не давало переехать, просило остаться. То ли она чувствовала, что это её последнее место, то ли…
Раздался мелодичный звонок в дверь. Она медленно поднялась из кресла, старые ноги всё же не позволяли бегать резвой девчонкой, и направилась к двери. Он всегда приходил вовремя.