— В чём дело, Веснушка? Ты же ещё даже без штанов меня не видела, — что-то мне подсказывает, что, то, что у него в штанах мало меня утешит.
В чём дело…
Да в том, что я уйти хочу.
Сейчас.
— Я не хочу так, понимаешь?
— Поздно, Веснушка. Ложись на кровать, — не понимает.
А дальше всё, как в замедленной видеосъёмке. Словно всё это происходит не со мной.
Он раздевается без всякого стеснения. Достаёт из кармана презерватив и, не сводя с меня напряжённого взгляда, раскатывает его по всей длине.
Ложится рядом, смачивает свои пальцы слюной и проводит ими у меня между ног. Вздрагиваю от давно забытого ощущения ласки и инстинктивно подаюсь вперёд.
Что ж, всё не так плохо.
Пожалуй, я смогу это пережить.
Увы, я погорячилась с выводами.
Он врывается в меня резко, грубо.
Больно.
Стискиваю челюсти и сминаю пальцами простынь.
Сумасшедший.
Бешеный.
Тихо всхлипываю, когда он делает первый толчок, а затем останавливается.
— Что-то не так? — похоже, Господин недоволен. — Ты чего такая тесная, Марин?
Странный, конечно, вопрос.
Может потому, что у меня было всего два мужчины и он второй?
Впрочем, его это не касается.
— Всё нормально, — закрываю глаза и отворачиваюсь.
Не хочу видеть его лицо. Не хочу даже ощущать его присутствие. Но, увы, когда тебя грубо имеют — абстрагироваться сложно.
— Смотри на меня! — повышает голос и толкается так сильно, что глаза наполняются слезами.
Не знаю, за что это мне…
Но то, что происходит — похоже на страшный сон.
— Не надо, — упираюсь ладонями в его каменную грудь, но Бешеный уже потерял человеческий облик.
Сейчас он больше похож на дикого зверя, которому чужды человеческие чувства. В особенности, сострадание и жалость. Да, я даже согласна выглядеть сейчас жалкой, лишь бы этот кошмар закончился.
*****
Даже не знаю, почему так сорвался. Напряжёнка как-то по нервам полоснула и это её: «Можно я уйду?» — стало последней каплей.
Она выходит из ванной, не смотрит на меня и, наверное, не дышит.
Торопится сбежать.
Наверное не надо было так резко… Судя по её узенькой дырочке — там не многим посчастливилось побывать.
А я оттрахал, как танком проехал — вон как от боли кривится.
— Можно я пойду? — издевается она, что ли?!
— Куда ты так торопишься? Утром отвезу домой. У тебя сын большой уже — присмотрит за сестрой. Иди сюда.
Она ёжится и, обняв себя руками, застывает на месте. Да ладно? Как целку её умолять? Что-то дохрена она ломается.