Она взяла в руки шлем и присмотрелась к месту под ногами. Где-то
там - ручей или речка. Это чувствовалась даже здесь, на краю
склона. Пахло не влажностью после дождя, а рыбными запахами и даже
водорослями. Но... Тащить туда узел, а потом снова поднимать его
наверх?.. "Обленилась, просиживая задницу за столом в своём мире? -
усмехнулась Ксения. - А ну марш делать то, что надо! Будешь крепче
- и при своих вещах! А то вдруг кто-нибудь слямзит твоё
"богачество", пока ты внизу воду набираешь!"
Так и сделала. Вниз тащить узел с одеждой и оружием было легко и
с тем же радостным чувством обладателя нежданно-негаданно
свалившегося на него несметного богатства. Тем более на полпути
наткнулась на птичье гнездо с довольно крупными яйцами, которые
Адри велела забрать для Метты. Прибирая новую добычу, Ксения
прикинула и решила, что яйца гусиные - видела такие на рынке.
Поколебавшись, оставила в гнезде два. И так - посчитала - взяла
целых семь штук. Метте хватит, а может, и для неё, для Ксении,
останется. Она представила запечённое в углях яйцо, и рот мгновенно
наполнился слюной. Посмеялась над собой, но сразу почувствовала,
что стало легче думать о будущем.
"Сожрёт - сразу ей полегчает. Только больше двух ей пока не
давай. А там и сама поохотиться сумеет!"
- А ей ведь сначала надо в костре испечь? - неуверенно спросила
Ксения.
"Нет, ты что! Только сырые! Людскую пищу оборотни тоже едят, но
сырая для них хороша для исцеления!"
И, только когда Ксения отошла от гнезда, она вдруг словно
впервые увидела, что травы очень густы, а вот листья на деревьях и
кустах поблёскивают нежной, слегка желтоватой зеленью, даже
несмотря на хмурое утро. Не лето - поняла она. Поздняя весна.
Отсюда и яйца в гнезде. Летом бы она вряд ли что-нибудь нашла.
У ручья, который в одном месте из-за наваленных сучьев
превратился в настоящую запруду и впрямь с явным рыбным запахом,
Ксения слегка увеличила вес своего узла. В первую очередь она
вытрясла сапоги мертвеца и тщательно протёрла их изнутри надранной
травой, а потом обмотала свои ноги оторванными от вязаной рубахи
рукавами. Постояла на берегу, притоптывая и радостно расплываясь в
улыбке. Нормально! Сойдёт! Главное, что ноги больше мёрзнуть не
будут. Туфли на всякий случай снова сунула в узел. Теперь страшно
расставаться даже с самыми, на первый взгляд, ненужными вещами. Под
конец прополоскала почти все, кроме плаща, вещи. Очень уж смрадные.
Плащ-то в стороне валялся, чист от смрада, разве что сыростью
пахнет. Вонь от рукавов, превращённых в портянки, проигнорировала,
не стала их вытаскивать - так хорошо ноги согрелись.