Отец всегда учил: проси не для себя,
а для других. Никогда не проси много, никогда не проси понапрасну –
и тогда Он обязательно поможет. Были еще специальные слова –
особенные, более сильные, но их Лешка давно забыл. Да и нужны ли
они на самом деле? Ему всегда казалось, что тому, наверху, все
равно, как ты к нему обращаешься. Лешка всегда представлял Его
похожим на отца – высоким, широкоплечим, с ласковой улыбкой и
мудрыми глазами. Ну разве такому есть дело до того, что именно ты
говоришь, чтобы Он тебя услышал?
Нагретый теплом Лешкиной ладони
металл отозвался легкой вибрацией, и свинцовая тяжесть, давящая на
плечи, отступила – не ушла насовсем, но все же дышать стало немного
легче. Или это только показалось? Неважно, главное – что помогает.
Ведь сейчас ему предстоит совершить то, о чем еще пару дней назад
он боялся даже подумать. Последняя пробежка далась безумно тяжело.
Пот уже заливал глаза, ноги подгибались под весом рюкзака, а ремень
автомата резал плечо, но Лешка боялся выпустить руку девочки, чтобы
поправить его. Кто знает, что может взбрести ей в голову. Если она
выдаст себя голосом или неосторожным движением, все закончится
очень быстро. У дозорного хороший фонарь, и стрелять он умеет уж
точно получше Лешки. Осталось совсем немного – но самое сложное.
Лешка выдохнул, толкнул дверь и вошел в караулку.
– Кто и..? – дозорный задергался на
стуле, скинул со стола ноги и вскочил, бессмысленно хлопая сонными
глазами. – Леха? Твою мать, ты-то что здесь забыл?
Этой ночью ворота охранял Саня.
Щербатый, высоченный и нескладный, всего на три года старше самого
Лешки, но уже начавший лысеть. Неплохой, в общем-то, парень – если
сравнивать с остальными. От большинства Волков Лешка за всю свою
жизнь ничего, кроме пинков и подзатыльников, не видел, но Саня,
или, как его теперь звали, Гарт, прошел Посвящение совсем недавно и
еще не успел набраться наглости.
– А эту ты куда тащишь? –
поинтересовался дозорный, лениво опускаясь обратно на стул. – Блин,
ну ты на меня и страху нагнал. Я думал, это Варг решил ночью посты
проверить. Увидел бы, что я сплю… Сам знаешь, у него разговор
короткий – по зубам, и все дела. Не расскажешь?
– Могила, – улыбнулся Лешка.
Неужели получится? Вот так, легко.
Но нет. Виноватое выражение уже полностью сошло с лица Сани, и
теперь на нем начало проступать другое – настороженное и злое. В
самом деле, кто такой Лешка, заставший его за сном на посту?
Отщепенец, мальчишка, сирота, да еще и из пришлых. Слишком тощий и
слабый для того, чтобы держать в руках оружие. И какого черта он,
молодой Волк, должен что-то просить у этого задохлика?