Мои глаза нашарили выход. Бросив сокровенную фразу: «Отче наш!» - (все, что я помнила, ах, как жаль, что святой воды под рукой не было) и размашисто перекрестив напоследок, я выбежала из комнаты. И дала деру по извилистым подземным коридорам.
***
- Боже мой, да что это за место?
Я металась по темным подземельям, натыкаясь на редко попадающуюся средневековую мебель. Залы и переходы были оформлены в варварском стиле. Грубо сколоченные столы и скамейки, каменные стены увешаны тяжелыми гобеленами с кошмарными сценами.
На тряпицах были вышиты костры, черти и истекающие кровью, вопящие души грешников. Бесы были изображены очень реалистично и подозрительно похожи на любвеобильного женишка.
Пестрый палас, висящий на стене, пошел волнами.
Я с перепугу перекрестила его. Но это не возымело должного эффекта. Из-под края вылезли три головы.
Я выдохнула.
«Уф… Это всего лишь пес с розовым бантом на шее!» Псина кинулась на меня, ее не спугнул даже мой ультразвуковой визг.
Потом я утонула.
Очнулась лежащей на спине в луже слюны.
- Бе-е-е! Какая гадость! - Собака стояла передними лапами у меня на груди и заливала меня потоком слюны сразу из трех улыбающихся пастей. С другой стороны этого слюногонного аппарата бешено вращался пропеллером собачий хвост. Видно, несчастный обрубок радовался за три головы одновременно.
Собака отыскала меня по запаху. Хозяина этого любвеобильного цербера не было видно. Я столкнула слюнтяя с себя:
- Уйди! Фу! Пакостник! - Псина зашлась радостным визгом и заскакала вокруг меня, пришлось поймать этого оптимиста за розовый бант. Когда я вставала из лужи собачей слюны, за мной потянулись ниточки слизи.
- Тебя что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО так зовут? - спросила я у собаки.
Пес счастливо улыбнулся тремя пастями одновременно, подтверждая мою догадку, и посмотрел мне в глаза чистым, незамутненным взглядом абсолютной, всепоглощающей собачьей любви и преданности.
Молодец, Иоля, теперь ты еще и с животными разговариваешь, докатилась. Это ничего в общем-то. Напрягаться надо, когда они тебе отвечать начнут.
- Пакостник? - переспросила я. Трехголовый не отреагировал. Только одна голова повернулась ко мне и вопросительно уставилась на меня.
- Фу-пакостник? - попробовала я снова. Визг, лай, собачья радость. Я вновь схватила расходившегося Пакостника за розовый ошейник, прижимая его к себе, пока этот оптимист не скончался от радости. Только псов умертвий мне здесь не хватало.