На верхней площадке появляется стройная эриданка в нежно-зеленом платье с золотым отливом. Курчавые волосы собраны в пышную прическу и украшены диадемой с изумрудами. Женщина настолько красива, что я забываю дышать.
Наилий жестом командует нам остановиться и дальше поднимается один.
– Ваше Высочество, – приветствует ее, протягивая открытую ладонь вверх. Судя по тому, как дергается охрана у нас за спиной, в эриданских обычаях нет поцелуя вежливости, но принцесса с улыбкой подает руку:
– Вы совсем не изменились, генерал. Все так же разбиваете девичьи сердца одним взглядом?
Голос у дочери короля высокий, но звучит мягко, обволакивающе. Вижу, как Наилий замирает, и ревную. Слишком долго целовал ей руку и сейчас держит, хотя должен отпустить.
– Зато вы расцвели и похорошели, нелла Имари. Я прощался с ребенком, а вернулся к прекраснейшей из женщин.
– Вы льстите мне, Наола, – кокетливо смущается принцесса. – Надеюсь мне до сих пор позволено вас так называть?
– Разумеется, – кивает генерал и только сейчас отпускает ее руку.
– Я подготовила вам лучшие комнаты во дворце. Правое крыло, агатовая спальня и нефритовая гостиная. Надеюсь, вы не отправите телохранителей мучиться от жары во внутренний двор? Для них тоже найдется место. Смогут охранять вас весь день и всю ночь.
– Вы добры и по-королевски щедры, нэлла.
Телохранители, значит. Вот почему Наилий приказал снять погоны и убрать нашивки. Два капитана и майор на охранников никак не тянули.
– Жаль, что вы прибыли так поздно, – принцесса дует пухлые губы, – к самой церемонии встречи гостей. Я мечтала, что вы мне сыграете на дудуке.
– Инструмент у меня с собой, а свадьба такая длинная, что время сыграть вам обязательно найдется.
– Буду ждать, – улыбается принцесса и уходит, звеня кольцами массивных браслетов.
Ревность переворачивает все внутри. Чужая женщина знает о моем мужчине больше, чем я. Он играл ей на дудуке, а мне даже не сказал, что умеет. Забыл? Не счел нужным? Не доверял настолько?
Едва смотрю под ноги, пока идем до комнат. Все молчат, и в этой тишине даже мысли кажутся тяжелыми. Душу злость, вспоминая, что и моя вина в этом есть. Наилий часто слушал музыку с планшета, а я ни разу не спросила имени музыканта. В груди болело, стоило подумать, что слышала его игру и не знала. Кто я после этого?