– Не спеши, – шепчет Наилий, – сейчас мне нужны только члены королевской семьи, а они все будут за спиной у Имари.
На нас оборачиваются женщины в одних бусах и шелковых набедренных повязках. Эриданки морщат широкие носы и тычут пальцами с хищно заостренными ногтями. Белый сброд, я в курсе.
Жарко, все пьют голубой коктейль, закусывая дольками засахаренных цитрусовых. На возвышениях мужчины танцуют совершенно дикие танцы, в которых нет ничего кроме транса первобытных охотников, призывающих богов благословить их копья и стрелы. От чужой энергетики дурно, густой аромат фруктов и пряностей щекочет ноздри, и я давно не понимаю, куда мы идем.
Здесь смешано все, что можно, и в котел постоянно бросают новые ингредиенты. Нет только лиеннов. Они предпочли сделать себе отдельный коридор, чтобы не пересекаться с гостями со стороны невесты. Мудро, учитывая, что недавно закончилась война.
Темнеет на Эридане быстро. Только что светило висело над горизонтом, и вот уже в синих сумерках зажигают огни. Наконец, возвращается Рэм, и мы поднимаемся на длинную дорожку, оставшись в одиночестве. Гул тут же стихает, и море черных тел, разогретых алкогольными коктейлями, вздымается волной. Раскатами грома катится тревожный ропот. Нас здесь никто не ждал, распорядитель не зачитывает с листа на подставке наши имена, представляя гостей жениху и невесте. Молчит демонстративно, но генералу на это плевать.
Рядом с принцессой в черном цзы’дарийском бронежилете сидит Рагнар Одержимый. Он носит бороду, заплетает волосы в косу и выбривает широкие полосы над висками. Я морщусь от запаха жженой резины. Он здесь лишний, я не должна чувствовать агрессивную харизму правителя так далеко от Дарии. Будто лиенн тринадцатый генерал, и мы вторглись без спроса в его сектор. Рагнар щурится на толпу со снисходительностью сытого хищника, но подбирается, стоит заметить такую же белую кожу, как у него. За мгновение понимаю восторг Остия. Рядом с Одержимым вся эриданская знать не больше, чем глупые павлины, занятые красотой своих перьев.
– Наола, – счастливо восклицает Имари и поднимается из кресла, протягивая руку.
Принцесса укутана в белую ткань до кончиков пальцев и мелодично звенит золотыми сережками.
– Не стоит, Ваше Превосходство, – шипит Остий, – для лиенна прикосновение к его женщине – оскорбление.