Новая работа в Париже, новые люди поначалу увлекли Коржавцева. Но интригующий эффект новизны и восторга жизни в одной из лучших европейских столиц с миллионом достопримечательностей, красот и соблазнов постепенно увял, а интерес, азарт и увлечение необычным делом вскоре уперлись в рутину: кипы никчемных бумаг, скучные, порою абсолютно пустые переговоры с представителями различных фирм и организаций, бесконечные увязки с Москвой сотен страниц контрактных документов, нудные встречи и проводы статусных гостей и представителей. Перспективные оружейные контракты или предложения по расширению кооперационных связей в интересах совместной разработки и производства современных образцов военной техники обычно вяли на корню, задушенные бюрократическими согласованиями и шифровками из Москвы, не поощрявшими активных контрактных решений и смелых креативных предложений в области военно-технического сотрудничества с зарубежными партнерами. Усугубляли ситуацию осторожность сверх меры и паническая боязнь руководства компании хоть на йоту отклониться от курса «политической линии» и нарушить какие-то мифические, поросшие мхом десятилетий военные и коммерческие тайны, которые для всех заказчиков российской продукции военного назначения уже давно были «секретами Полишинеля». Начальство в представительстве желало лишь одного: спокойно, без хлопот и приключений доработать свой срок, а будет возможность – остаться и еще на один. Это покрытое болотной ряской чиновное существование и вовсе свело «на нет» любое проявление инициативы, превратив жизнь Коржавцева в нудное, зачастую с утра до позднего вечера написание пустых бумажек, громко именуемых «анализ», «отчет», «справка», «запрос», «согласование» и т. д., и т. п. по каждому пустяку, по поводу и без повода. И только подписание контрактов да международные выставки вооружений и военной техники Евронаваль и Париж Аэрошоу, проходившие в парижском пригороде Ле-Бурже, Милипол в Экспоцентре, или Евросатори в Норд Вильпент, подобно брошенному в трясину камню, возвращали к жизни и будоражили эту застойную болотную тину. Единственное, что еще хоть как-то спасало клерка от рутины, так это прогулки по Парижу, улицы и площади, музеи и выставки, исторические места и достопримечательности французской столицы. Скрашивали жизнь и развлекали встречи с представителями зарубежных фирм, военными, журналистами и не дававшие помереть от тоски и скуки пресс-конференции, приемы, фуршеты. Был и еще один повод окончательно не впасть в ипохондрию от безысходности и уныния.