Как ни упрекают в алчности еврейских ростовщиков, любой из
Шейлоков, дерущий с заемщика десять процентов в месяц, покажется
сущим младенцем в сравнении с армянским маркитантом, делающий на
свой товар никак не менее четырехкратной накрутки, да ещё и
отчаянно шельмующий при этом. Водка у него самого отвратного
качества, ветчина часто червива, колбаса, иной раз так тверда, что
ее можно заряжать в пушки вместо картечи. Так отчего же ему удается
все это продавать? Да оттого, что кругом война, а большинство его
клиентов – русские офицеры. И поскольку, каждый из них в любую
минуту может погибнуть от шальной пули, выпущенной удалым текинским
наездником, или сгореть от лихорадки, ненароком подцепленной в этих
гиблых местах, им ли, ни в грош не ставящим собственную жизнь,
ценить деньги? Вот и швыряют юные безусые подпоручики и степенные
семейные капитаны без счета свои империалы и червонцы за дурной
коньяк и плохо просоленную икру, чтобы хоть на минуту забыться от
окружающей их безрадостной действительности и почувствовать себя
свободными людьми.
А ушлые Ашоты и Карапеты алчно смотрят, как те пьют и напряженно
думают про себя, не приписать ли вон тому штабс-капитану лишнюю
бутылочку? Все одно, наутро он и не вспомнит, сколько именно выпил,
да чем закусывал. Впрочем, у большинства русских офицеров на такой
случай есть при себе нагайка и когда торговец начинает слишком уж
финтить, не раздумывая пускают ее в дело. Все маркитанты прекрасно
знакомы с этим немного варварским, но при этом весьма действенным
средством обуздания их алчности.
Впрочем, у Будищева нагайки не было, да и он, строго говоря,
пока еще не офицер. Поэтому ему не зазорно сходить за заказом
самому. В общем, оставив верного Федора обихаживать лошадей, наш
герой направился к кибитке маркитанта, уже предвкушая, как
вгрызется в сочное мясо и будет рвать его зубами… И тут выяснилась
одно пикантное обстоятельство. Все, что приготовили подручные
купца, уже разобрали другие офицеры, оставив после себя только
грязные котелки с кастрюлями, да прогоревшие угли.
- Прости, Дмитрий-джан, - извиняющимся тоном заявил
припозднившемуся клиенту маркитант. – Все совсем кончилось!
- Ашот, ты охренел?! – скучным тоном поинтересовался Будищев. –
Ты, что, самка собаки, бессмертный?
- Почему так говоришь? – искренне удивился уроженец Баку. –
Послушай, дорогой, разве я виноват, что у меня кончился мясо?