. 19 августа в Ллонелли на юге Уэльса бунтовщики взяли штурмом и разграбили поезд, избив машиниста. Солдаты были вынуждены вмешаться и в конце концов открыли огонь, в результате четыре человека были убиты. Тем не менее ввод войск охладил пыл бунтовщиков и облегчил миссию примирения Ллойд Джорджа; ему в тот же день удалось найти компромисс и положить конец конфликту. За время этих событий Черчилль вызвал ненависть большинства лейбористов, завоевал симпатии многих консерваторов и заслужил признание всех своих коллег из правительства. Он даже получил телеграмму от короля Георга V: «Убежден, что ваши скорые меры позволили избежать человеческих жертв во многих районах страны»
[67].
Два месяца забастовок и волнений, кульминация конституционного кризиса, бесчисленные выступления, статьи и доклады и ежедневный отчет королю о парламентских дебатах помимо его прямых министерских обязанностей, которые, как мы знаем, были немалыми… Можно было бы подумать, что всего этого было более чем достаточно, чтобы занять Уинстона тем летом, особенно после рождения его первенца (естественно, названного Рэндолфом) двумя месяцами ранее; но это было бы ошибкой: был еще и проект ирландского гомруля, который правительство собиралось снова отправить на обсуждение в парламент и который Черчиллю снова предстояло защищать как в палате общин, так и в прессе. Однако его больше занимал совсем другой вопрос, которому этот неугомонный человек умудрялся посвящать весь остаток сил и времени, хотя совершенно непонятно, как у него они вообще могли оставаться!
1 июля 1911 г. император Вильгельм II направил канонерку в марокканский порт Агадир[68], но, желая оказать давление на Францию, он взбудоражил все правительства в Европе. В Лондоне этот шаг был расценен как угроза миру, с противостоянием внутри правительства было разом покончено; радикалы, традиционно враждебные всем дипломатическим, колониальным и военным обязательствам, развернулись на 180 градусов, и Ллойд Джордж не стал исключением: 21 июля он публично заявил, что Великобритания никогда не купит мир ценой унижения[69]. Спустя четыре дня Берлин выразил неудовольствие по этому поводу сухим коммюнике. Черчилль, встречавшийся с кайзером во время маневров в 1906 и 1909 гг., был убежден, что Германия не угрожает миру, и даже пытался убедить в этом других; но и для него самого Агадир тоже стал прозрением: не получается ли так, что Германская империя, создавшая сильную армию и значительно усилившая военный флот, сознательно ищет повода для войны с Францией и с остальной Европой? Реакция Берлина на речь Ллойд Джорджа, по-видимому, стала для него ответом на этот вопрос