Первые сведения о службе российских подданных во французском иностранном легионе относятся к рубежу XIX–XX веков. Как правило, это были малообеспеченные трудовые мигранты и переселенцы, стремившиеся на Запад по социально – экономическим и этноконфессиональным причинам. Большинство из них тогда составляли недавние жители западных и юго-западных губерний – поляки, украинцы, немцы.
Будучи выходцами, из низших слоев общества и не владевшие иностранными языками, они скоро убеждались в собственной беспомощности, и, пытаясь как-то изменить свою жизнь к лучшему, охотно соглашались на условия контрактной службы в Иностранном легионе. Но это были единицы. Традиционными поставщиками же в иностранный легион в те времена являлись Швейцария, Германия, Бельгия. Испания…
Ситуация в легионе изменилась после 20-х годов прошлого столетия, когда в Легион влилось более 10 тысяч русских белогвардейцев. Во многом именно благодаря русским, Франция сумела добиться больших успехов в конфликтах 20-х годов против туарегов, друзов, кабилов и других восставших племен Африки. Недаром вербовщики начали охоту за царскими офицерами сразу после вхождения эскадры Врангеля в порт Константинополя. Пятеро представителей того поколения получили генеральские звания в составе иностранного легиона Франции…
Солдаты и офицеры белой армии. Вскоре все они будут солдатами французского иностранного легиона
Запись во Французский Иностранный легион началась еще в Галлиполи, Лемносе, Константинополе, куда начали прибывать беженцы и эвакуированные части русской армии генерала Врангеля. Так, в одном из приказов по Донскому корпусу объявлялось, что в результате соглашения генерала Врангеля и командира французского корпуса производится запись казаков на службу во французский Иностранный легион. Записалось до 3 тысяч казаков, с которыми в Марселе был заключен контракт на 5 лет.
Всего же, по сведениям бывшего легионера подполковника Э.Гиацинтова, в рядах Французского иностранного легиона служило около 10 тысяч русских. Никто из русских, подписавших контракт, по словам Гиацинтова, не имел и представления о том, что такое легион, и большинство искренне верили «слову французского офицера»…
Вот как говорил о тех годах бывший офицер белой гвардии, а позднее легионер Е.Тарусский: «… не страх голода и холода толкал их туда. Голода и холода русский офицер не боялся. Но зато он боялся нищеты и «дна». Голод и холод в рядах полка, в траншеях и походах его не страшили, а голод и холод на дне среди человеческих подонков, его ужасали».