И хотя никто не признался – всем троим, вернувшимся, показалось, будто очистился, сладковато-древесным сделался и сам воздух в лестничных пролетах дома номер девять по улице Завражной, и словно бы переменились ветра на Ветловых Горах, точно накрыло Вольгинск приветливой тенью дальних столиц.
И уже вторая прошелестела осень со дня обретения трубы, и вторая зима прошла, и снова весна затеплилась.
И однажды сказал Муса, а Застрахов подтвердил: не зря, видно, хоть и по недоразумению, называют мартовский праздник Женским, и не напрасно когда-то хлопотал Шафиров, поскольку все-таки случилось то, что он предвидел – приблизились к дому те, кто приходит расспрашивать. Но не те пришли, кого ожидали: не люди Хозяина, не жадные до чужого, и даже не те, кто является от обхода земли. А некая юная журналистка кружит вокруг да около и просит отвести ее в ту квартиру, где можно увидеть необыкновенные часы – дар благородного чужеземца, оставленный в знак благодарности гостеприимным хозяевам за те дни и ночи, что он провел без памяти под их призрением.
Шафиров долго молчал, а потом попросил позвать молодую особу к нему.
И через неделю позвали, но никто не мог вспомнить после, как именно звали гостью, потому что – выяснилось – была она журналисткой с именем, а точнее, с девятью псевдонимами[88].
Она немедленно ослепила Шафирова черным кожаным лоском от узких сапожек до лацканов «болеро», мерцанием колец и браслетов, и – дыша, как водится, духами и туманами[89] – весело отказалась от предложенного коньяка. «Это позже, – заулыбалась она, усаживаясь, – когда будем отмечать опубликованный материал».
Шафиров вежливо улыбнулся.
Гостья отрекомендовалась как шеф-редактор недавно созданного медиа-холдинга «Гламурама» и перешла на торопливый шепот: ей хотелось бы поведать Вольгинску удивительную историю дома номер девять по улице Завражной и сделать о жителях его телесюжет, радиоочерк и фоторепортаж с интервью в глянцевом журнале под рубрикой «Огоньки большого города».
Во-первых, выдохнула она, это потрясающая история успеха. Во-вторых, такой материал способен разорвать в клочья захолустный гламур родного Вольгинска, где не осталось ни одного свежего лица. И, в-третьих, нужно же, наконец, показать местным скептикам, как органично и быстро приживаются европейские ценности даже в спальных районах Ветловых Гор…