Каким ты языком учился лгать?
Какого ты помета, пес паршивый?
Худым иль добрым ветром твой корабль
Забросило на каменистый берег?
Его же все суда кругом обходят
С тех пор, как я не отвожу от моря
Усталых глаз и нет удачи мне.
Я одинок на острове моем.
Лишь туча коршунов мне застит небо
И терпеливо ждет, пока я сдохну
Иль поплыву к останкам корабля,
Чтоб отобрать у рыб мои останки.
Я вижу, носишь ты одежду греков,
А в платье грека может грек торчать.
А может быть, убил ты грека, друг?
Коль грека ты своей рукой зарезал,
То другом я тебя назвать готов.
Ведь всякий грек достоин лютой смерти,
И если ты меня пошлешь к теням,
Ты будешь прав: я грек и стою смерти.
И сам я буду прав, тебя убив,
Зарезав грека в греческой одежде.
Ведь это греки бросили меня
На красный камень средь соленых вод.
Я ранен был на службе делу греков
И не годился к службе из-за раны.
И греки это видели и знали –
Никто из них не протянул руки.
Изгнанья шторм меня нагим оставил,
Он сделал из меня зловонный труп –
Труп, что с могилы кормится своей.
Но места всем в моей могиле хватит.
Ответь, пока я правду не узнал
В твоем предсмертном крике: кто ты? грек?
Молчанье – знак согласья. Лук натянут.
Умри же. Падаль коршуны сожрут.
Закуской ты моей послужишь пище,
Пока я пищей коршунов не стал.