– Димка, ну ты даёшь! – в первый момент Никите захотелось схватить парня за грудки и трясонуть хорошенько. – Девчонки чуть в обморок не попадали, когда увидели голограмму, а ты даже не вышел их успокоить.
– Я не смог, – прошептал Дима. – Хотел помочь отцу, но не смог.
Парень съехал по стене вниз.
– Не смог…
Пыл Никиты немного утих, когда он понял, в каком состоянии находится одногруппник. Если не знать, что безжизненное тело, болтающееся на верёвке, было всего лишь голограммой, вполне можно было бы подумать, что пожухнувшего заторможенного Диму действительно только что вытянули из петли. Его бледно-серое лицо было неподвижным, как у покойника, а взгляд, устремлённый в никуда, полным безысходной тоски.
– Я должен был помочь отцу, но не смог.
– Что ты заладил: «не смог», «не смог». Рассказывай, что случилось. Уверен, всё можно исправить, – Никита не собирался потакать одногруппнику в его отчаянии.
Дима сжался в углу в комочек и продолжал шептать как мантру: «Не смог…»
Никита присел на корточки рядом с ним.
– Я понял, твоему отцу нужна помощь, ведь так? – тихо, но отчётливо произнёс он, полагая, что это поможет достучаться до одногруппника, который от отчаяния находился в полуотключке. – Ты должен взять себя в руки. Ты же мужик! Чего раскис, как впечатлительная барышня?! Кто ж твоему отцу поможет, если ты будешь продолжать вести себя, как зомби.
Слова Никиты произвели на Диму эффект, только не тот, который хотелось бы.
– Да, правильно, – горячо прошептал он, – правильно. Сам я не смог. Но ведь ты поможешь мне. Поможешь?
Дима с надеждой поглядел на Никиту.
– Поможешь что? – переспросил тот.
– Покончить с собой.
– Тьфу ты! – разозлился Никита, с силой саданув кулаком о стенку кабинки, отчего та заходила ходуном. – Мне, что, магию применить, чтобы снять с тебя эту дурь?! Или лучше врезать?! Ведь не посмотрю, что ты у нас пацифист!
– Ты не понимаешь, – начал Дима, которого немного протрезвила гневная тирада одногруппника. – Это самый лучший способ помочь отцу.
– Чем это ему поможет, интересно?
– Понимаешь, его шантажируют. Заставляют делать страшные вещи. Ему приходится переступать через себя. Я боюсь, он этого не выдержит.
– И, что, твоя смерть облегчит ему страдания?! – не удержался от злой иронии Никита.
– Моя смерть лишит шантажистов крючка, на который они поймали отца. Именно страх за меня, заставляет его идти на поводу тех ужасных людей.