Юрий Белаш (из открытого письма-рецензии, 1965)
Решетов Алексей Леонидович – настоящий поэт и заслуживает, чтобы его читали далеко за пределами его города.
Доказательство – стихи. Вот одно, неназванное:
Светолюбивы женщины. Они
Не могут пыль на стёклах окон видеть,
Им докучают пасмурные дни,
Их чёрным словом так легко обидеть.
И светоносны женщины. Нельзя
Представить даже, что на свете будет —
Исчезни вдруг их ясные глаза
И маленькие матовые груди.
Вот, кажется, тема – исписанная, исхоженная, выжатая до последней степени. И три звёздочки над этим стихотворением, как три сосны, меж которыми не сыщешь новой тропы. Решетов же сыскал.
Пора замаливать стихи,
Стихи замаливать пора мне,
Встав за кузнечные мехи
Или обтёсывая камни.
Откуда знать, в конце концов,
Быть может, я ценою муки
И отыскал своё лицо,
Но потерял при этом руки.
Удивительна смысловая ёмкость подлинной поэзии! Восемь выстраданных строк – и мы вошли в конфликтную ситуацию, которая, пожалуй, будет решена только в бесклассовом обществе. Кто из «интеллектуалов» не переживал этой тоски по действию? Да, конечно, овладевая массами, твоя идея становится материальной силой, но от этого не легче, когда видишь, что сверстники предметно строят будущее из стали и бетона. Первый решающий признак таланта и состоит, по-моему, в такой своевременности и глубине разработки темы. И пусть интонационно голос Решетова не громок – он не кричит, он размышляет вслух, – но Решетов «громок» мыслью, «громок» образом…
Служение искусству в стихах Решетова представало делом возвышенным и благородным, в высшей степени самоотверженным. Художнику дан дар оценить «прообраз чуда», который «не оцениваем мы».
«Правда – моя королева. Я её верный солдат!» – рефреном повторял Решетов в стихотворении «Нету милее напева…». Поэт славил художника, который «не писал своих героев, а впалой грудью защищал» («Автопортрет»). Воссоздавалась атмосфера повышенной строгости и требовательности к людскому словотворчеству («Волчица», «В заповеднике лани…», «Как будто бы еретики…»). Поэт сжигает себя, «переживая тысячи смертей и чьих-то несложившихся любовей» («Поэты»). И постоянно в сознании Решетова возникает пушкинский образ – как высший идеал поэта и как живая традиция.
Решетов – мастер лирической миниатюры. Он густо пишет, а происходит это благодаря тому, что весьма выразительны образы его стихотворений, и сила их умножается посредством взаимодействия и чёткой композиционной связи.