– Как смеет этот наглый выскочка так разговаривать с Великим магистром! – наконец не выдержал первый монах, – Напрасно магистр церемонится с ним – бросить в подземную тюрьму и сгноить там! Чтобы понял, наконец, свое место.
– Великий магистр сам виноват, – сурово поджал губы второй монах, – Нечего было возиться с таким! Все художники – нищие бездельники, бродяги и воры, это доказано веками. Не стоило общаться с ним как с равным и даже принимать в великий орден. А теперь уже поздно.
– Почему поздно? Магистру стоит только махнуть рукой, чтобы бросить его в тюрьму!
– Он никогда этого не сделает. Я же говорю – слишком поздно.
– Ты хочешь сказать, что все, о чем кричит этот нищий бездельник, правда? И правда о деньгах?
– Тише!.. – второй монах крепко сжал руку первого, – замолчи немедленно! Если тебе дорога жизнь, нужно сделать вид, что мы ничего здесь не слышали. И вообще – мы сегодня даже близко не подходили к галерее, запомни! Иначе в тюрьму попадет не этот жуткий тип, а мы.
– Говорят, этого художника разыскивают за убийство. Ходят слухи, что он убил человека. Почему магистр попросту не выдаст его властям?
– Ты, видно, совсем глуп! Зачем тебе голова, если ты даже не пытаешься думать? Если он сдаст его светским властям, он повторит им все то же самое, что мы здесь слышали! А подобные обвинения, даже исходящие из уст сумасшедшего убийцы, слишком серьезны! Нельзя позволить им зазвучать во всеуслышанье. Поэтому я и говорю тебе: забудь, что ты умеешь слышать, забудь, что мы сегодня проходили здесь.
– Господи Иисусе, выходит, и попали же мы с тобой в переделку… – даже побледнел первый монах.
– До тебя только сейчас дошло. А я понял сразу, едва услышал самое начало их ссоры. Не дай Господь, если откроется, что мы с тобой слышали, – быть самой настоящей беде. А этот тип, думаю, сгинет очень скоро, и сгинет бесследно. Он не только покинет тайком остров. Его бегство, похоже, будет полным: тело покинет остров, а душа – тело.
– Ты хочешь сказать…
– Только то, что сказал. Никто не произносит подобные обвинения бесследно. Рано или поздно он все-таки исчезнет с лица земли.
– А знаешь, будет жаль… Хоть он и мерзкий грешник, но мне так нравятся его ангелы. Они полны такой кроткой и возвышенной печали…
– Грешник, готовясь предстать перед ликом создателя, должен беседовать с ангелами. А этот, похоже, вполне готов. Он даже спешит поскорее встретиться с создателем, если судить по его словам!