– Вылазь! – скомандовал Железо.
Мы выбрались из машины. Саня кивнул на бутик:
– За мной.
В магазине Саня указал на меня двум хорошеньким продавщицам:
– Оденьте этого колхозника так, как бы вы хотели, чтобы одевался ваш мужчина.
Продавщицы, хихикая, подвели меня к вешалке с костюмами.
– Какие цвета предпочитаете? – вежливо поинтересовалась брюнетка, но в ее глазах прыгали мелкие бесы.
Я беспомощно посмотрел в сторону своего патрона. Он стоял ко мне спиной, сунув руки в карманы.
– Характерные! – ответил, не оборачиваясь, Железо.
Минут через десять, глядя в зеркало, я видел перед собой совсем другого человека. Мужчину, на котором, как влитой, сидел черный, отливающий синевой костюм. И только уши, торчащие в сторону как локаторы, заметно портили впечатление. Эти уши, черт бы их побрал! Они всегда портили мне жизнь. Появившийся внезапно сзади Саня накинул мне на голову мягкую темную шляпу, и уши исчезли. Он задумчиво посмотрел на меня и сказал:
– А ты просто красавец, если без ушей.
Я снова взглянул на свое отражение и удивился – теперь передо мной действительно стоял другой человек.
Расплачиваясь, Саня обернулся ко мне:
– Шляпу не берем. Теперь их никто не носит. А уши… не горюй, Бензин, мы их обрежем.
Саня засмеялся. Заулыбались продавщицы.
Позже, когда мы сели в джип, Железо произнес:
– Ну а если серьезно, это недолго.
– Обрезать? – удивленно посмотрел на него я.
– Да нет, – захохотал Саня. – Их просто сделают из оттопыренных нормальными. Что-то там подрезают – и все, пустяковая операция. Завтра договорюсь. Отлежишь несколько дней в больнице и выйдешь с нормальными ушами.
Но все произошло еще быстрее, чем я ожидал. Минут через десять езды Саня вдруг развернул машину:
– Что тянуть? Сейчас этим и займемся. Тем более здесь рядом.
Вскоре мы остановились перед трехэтажным желтым зданием, стоящим в глубине старого парка. Его деревья бесшумно сбрасывали первые листья на еще зеленую траву.
– Клиника. Одна из лучших в городе, – сказал Саня.
Когда мы взошли на крыльцо, я остановился перед дверью и, с удовольствием ощущая на себе ладно сидящий костюм, обернулся. Мир по-прежнему смотрел на меня синим холодным взглядом сквозь подернутую первой желтизной листву деревьев. Так же, как и вчера и неделю назад, но зато я стал другим, или, по крайней мере, становился им.