узнал, что бухарский
кази рассердился на него за то, что он уехал без разрешения и бросил занятия. Испугавшись наказания, Субханкулов остался в городе, где женился на Мастуре, дочери муэдзина 2-й соборной мечети Абдулхалика Ибрагимова. После этого он прожил еще 3–4 года в казахских степях, а затем вернулся в Троицк и был избран на должность муллы недавно построенной 4-й городской мечети. По результатам испытания в знании догматов мусульманской религии Джамалетдин Субханкулов оказался достойным быть
имам-замигом, хатыбом и
мударрисом (свидетельство ОМДС от 16 октября 1878 г. № 2670). Журнальным постановлением ОГП на 13 февраля 1879 г. № 116 Джамалетдин Субханкулов был утвержден в этих званиях (указ от 21 / 22 февраля 1879 г. № 545)
[81]. В Бухаре и Троицке у него обучались местные
имамы Мухамеджан и Ахметхази Абдулзагировичи Рахманкуловы, Хужажан Яруллин, хальфа Халил Зайни,
имам г. Стерлитамака Мухаметгариф Бахтигареевич Рамеев (1853 – не ранее 1924), хатыб 3-й соборной мечети г. Уфы, депутат Государственной думы и редактор официального журнала ОМДС Мухаметсабир Мухаметзянович Хасанов (1866–1922) и др. В своем медресе Джамалетдин Субханкулов еще до начала широкой реформы мусульманского образования в России пытался преодолеть мертвящую схоластику, привить ученикам вместо слепого следования авторитетам способность к самостоятельному мышлению. Для этого он использовал неисчерпанные возможности, которые открывал традиционный метод диспута
(муназара). Педагог ставил перед своими
шакир-дами какую-нибудь логическую или историческую задачу, давал каждому индивидуальный список литературы для самостоятельного изучения. На уроке они должны были не просто высказать сформировавшееся у них личное мнение, но и аргументированно отстоять его в научном споре с другими учениками. Такой подход к организации диспута отличался от традиционного тем, что он оборачивался не простым состязанием в красноречии, а учил
шакирдов самостоятельно и критически работать с научной литературой, на основе анализа источников вырабатывать собственную точку зрения. Поэтому само обсуждение становилось только завершающей, итоговой стадией, призванной продемонстрировать результаты большой подготовительной работы. По воспоминаниям
шакирдов, такие уроки помогали им «вырасти в собственных глазах», поверить в свои силы