– Надеюсь, мисс Джорджи, что вы уже и сами в этом убедились. Нужно покинуть этот дом, потому что он вам совсем не подходит. Как и его хозяин, впрочем. Великий боже, ваш отец совсем не такой участи для вас желал, нет-нет!
Улыбнувшись, Джорджиана повернулась к кровати.
Округлив глаза, Крукшэнк набрала в легкие побольше воздуха, готовясь отражать яростную атаку возражений, но тут заметила раскрытый сундук и с шумом выдохнула.
– Вот оно что.
Джорджиана заулыбалась еще шире.
– Именно. Мы уезжаем. Иди помоги мне.
Крукшэнк не нужно было просить дважды. Десять минут спустя все пожитки Джорджианы были упакованы. Пока Крукшэнк затягивала ремни сундука, Джорджиана уселась на его крышку, отрешенно покусывая ноготь и обдумывая план побега.
– Знаешь, Крукерс, мне кажется, что выезжать надо на рассвете, а сейчас можно немного вздремнуть. Я останусь здесь, а ты спустись вниз и предупреди Бена. Чарльз, должно быть, уже спит беспробудным сном, так что мне ничто не грозит.
Джорджиана ожидала возражений, но Крукшэнк лишь фыркнула и поднялась на ноги.
– Вот уж что верно, то верно. Целый графин бренди он в себя влил, так что еще не скоро проснется.
Ореховые глаза Джорджианы расширились от ужаса.
– В самом деле? Боже мой! – Покачав ногами в воздухе, она спрыгнула на пол. – Что ж, тем лучше. Чем дольше он будет спать, тем дальше мы сможем уехать.
Крукшэнк еще раз пренебрежительно фыркнула.
– Думаете, он бросится в погоню?
Джорджиана обеспокоенно нахмурилась:
– Я правда не знаю. Он говорит, что является моим опекуном, хотя я и не понимаю, как такое возможно. – Она бросилась на кровать, одной рукой убирая упавшие на лоб золотистые локоны. – Все это так странно, – в замешательстве добавила девушка.
Крукшэнк присела на краешек кровати и успокаивающим жестом потрепала Джорджиану по плечу.
– Не тревожьтесь, мисс Джорджи. Мы с Беном позаботимся о вашей безопасности.
Благодарно улыбнувшись, Джорджиана положила руку поверх крупной ладони горничной.
– Да, конечно. Не знаю, что бы я делала без вас, моих преданных сторожей.
Непреклонные черты лица Крукшэнк смягчились, когда она посмотрела своими поблекшими голубыми глазами в яркие ореховые глаза своей воспитанницы.
– Что ж, милая, есть ли у вас какие-нибудь идеи о том, куда нам следует отправиться?
Джорджиана тщательно обдумывала этот вопрос последние три дня, но так и не пришла ни к какому заключению. Однако тон ее голоса был решительным и твердым, когда она произнесла: