Принято было пить преимущественно белый кофе с молоком и сахаром, черный подавали на попойках. Военные употребляли черный кофе, как правило, после обеда, закуривая трубку. Кофе пили из «филижанок» (чашек), а подавали его в «имбрике» (кофейнике). Оба слова турецкого происхождения – «филджан» и «ебрек».
Искусство запаривания кофе имело определенные особенности и требовало соответствующих знаний и умений, поэтому в зажиточных семьях появился обычай держать служанку-кофеварку, которая занималась исключительно приготовлением этого напитка.
Богдан Лепкий описал традицию, которая царила в Галичине в семьях священников. «Это был один из канонов жуковской жизни – нигде не ехать без вчесного (раннего) кофе, и никого из гостей без него не отпускать. А делали кофе «стоячий», в три этажа: партер – черный, первый этаж – белые сливки, а третий – домашняя, легкая, как пух, булка».
Старый львовянин профессор Юлиан Редько вспоминал, что детям кофе не давали, они пили молоко или чай с молоком. Кофе пили со сметанкой (сливками) более состоятельные люди, а чаще – с молоком. К этому – хлеб с маслом, какие-то булочки, рогалики.
А почему кофе не давали детям? Потому, что это был настоящий кофе, не «кофейный напиток», который мы пьем сегодня.
Кофе покупали в специальных магазинах Майнля или Ридля (у них были свои филиалы во всех больших городах). Пахло в этих магазинах кофе и чаем лучших сортов. Кофе покупали или жженый, или сырой (лучшим была «мокка»). Меньше хлопот было с жареным, потому что его надо было только запаривать, но больше покупали сырой, чтобы у себя дома его обжечь и сейчас же запарить, пока он не утратил еще ни толики своего аромата. Для обжигания кофе существовало особое устройство: это была цилиндрической формы жестяная банка, через которую проходил достаточно длинный твердый провод, один конец которого доставал до стены, а на другом была лебедка, ею поворачивали эту банку с насыпанным кофе над огнем. Кофе, таким образом, все время пересыпался и равномерно обжигался со всех сторон. Запах, распространявшийся из кухни, был знаком, что кофе уже обожжен. Теперь надо было его смолоть в таком количестве, чтобы хватило на завтрак.
Молотый кофе не варили, а «парили». Для этого существовала специальная «машинка для кофе». Это была фаянсовая посудина из трех частей. Дно средней части составляло густое сито, куда насыпали молотый кофе, а сверху, в верхнюю часть, лили кипяток, который через узенькие щелки проникал в засыпанную массу, которая, уже как готовый кофе, медленно стекала через ситечко в нижней части. Кипяток сверху нужно было доливать. Готовый кофе наливали или в филижанки, или в специальную емкость, из которой каждый наливал себе больше или меньше, в зависимости от того, любил ли крепкий или слабый кофе.