Два часа они шли по следу. Пересекали реки и вновь брали
след.
- Там Гири испуганного существа. Точнее не могу определить. -
старший лаек указал в примерно том же направлении куда вёл след. -
Восемнадцать вёрст.
- Трофим и Игорь. Проверить. Остальные движемся по следу. -
Игорь был из отряда Олега, тоже хорошим следопытом. Пояс его
гласил, что Тара его берегиня.
Четыре части спустя в небе, куда ушли разведчики поднялась синяя
ракета. Нашли, живого, не срочно.
- Странный бес. Я не встречал ещё таких. - поделился Молот
мыслями с Олегом.
- Я встречал. Опасный тип.
- Девушка, голая. Рыдает, ничего не говорит. - отчитался
Трофим.
Молот и сам видел, что девушка в запасной рубахе Витязя была в
глубокой истерике.
- Веди её обратно. Утро вечера мудренее.
Преследование упёрлось в очередную реку. Следов выхода на этом и
другом берегу ближайшие двадцать вёрст не нашлось.
- Ушёл. Нутром чую, ушёл. - сокрушался Василий смотря на
восходящее солнце. Поиски будут продолжены, но теперь радиус поиска
сильно возрос.
Восход сегодня был печален, в красных тонах, окрашивая все
оранжевыми красками, светило поднималось пробуждая Мир к
движению.
В десяти вёрстах на делянке вставали лесорубы любуясь весёлым
рассветом, пляшущим оранжевыми лучами по брёвнам сруба. День обещал
быть хорошим и тёплым, труд должен был спориться, но для этого
нужно хорошо подкрепиться пока Настя не сменилась Саором.
Один год две недели три дня в ПМ. Ирий. Ал Ар.
Забавно, но тут водились медведи, и волка видел. Медведя съел,
волк меня может и не засёк, но запах мой учуял. Эту недоработку я
взял на заметку и поэкспериментировал с травами и корой, правда
испытывать было уже не на ком.
Вся трава, деревья, вода тут состояли из духовной материи, как и
я. Соответственно жить можно было, как на Земле! Первым делом
попробовал все растения на питательность.
Одинаково, что Тархун или Ситро современного пластикового
производства. Вкус есть, но не впечатляет, запах есть, но лучше бы
не нюхал, сахар есть, это да, и голод притупляет. Только Пустым не
нужна еда, нам нужны чувства, которые нас заполняют, при поглощении
другого существа. У травы нет эмоций, нет памяти. По крайней мере,
я не почувствовал.
Но кого это волнует на отдыхе? Не меня точно. Пусть трава мне не
по вкусу, но хватало корешков которые можно было поджарить в углях.
Рыбки в реках, которую опять же можно было поджарить с золой или
прокоптить в траве, или запечь в глине. Со сломанной маской я бы
больше почувствовал, но не рискнул. Если у них такие ищейки, то я
мог и наследил достаточно, незачем кормить их лишней
информацией.