Это было больно, обжигающе больно, будто расплавленное олово
подливали в кипяток, затем в бассейне с оловом стали лить свинец,
затем алюминий и вот я уже плаваю в расплавленном железе. Но я не
хотел сбросить свою боль любой ценой, что было бы при моей
жизни.
Боль стала моим спутником. Лучшей подругой. Любимой женщиной.
Она радовала меня, ведь я так долго не мог испытывать ничего
подобного. Я бы смеялся, вместе с ней, если бы мог, но мне этого не
позволяли.
Десять дней в тигле с железом шла игра в одни ворота, они
догоняли, я отступал, когда чувствовал зазоры прятался, пока моё
сознание и подсознание не договорились, не сочли, что подобная
угроза уважительная причина и моё ДеДе изменилось. Чуть-чуть,
совсем немножко, я стал чувствовать окружающую энергию, духовных
частиц, собственную энергию в своих жилах, капиллярах. Возможно
потому, что их движение приносило тоже ощутимую боль, а может
прошёл некий порог эволюции.
С этого момента их охота и моё бегство стали нашей игрой в
шахматы. Игру компромиссов и уступок.
Теперь я выбивал часть загонщиков, и пытался выжить, если это
была ловушка, или бил в неожиданном месте оттягивая силы
противников, не давая заключить меня в котёл.
Наша партия длилась и длилась. С удивлением я осознал, что
прошёл уже месяц, а я всё ещё жив и моя боль притерпелась, стреляя
на резких движениях и при повышенных нагрузках.
- Мне кажется, Хвост, или они шуток не понимают? - я почесал
грудную клетку и не почувствовал прикосновения когтей, зато когти
под хламидой проскользили по гладкому. - Что за игры?
Заглянув за отворот увидел, что всё моё тело в костяных наростах
составляющих фактически доспехи.
- Может мне это кто-то объяснить. - пробормотал себе под нос. И
забежал в ствол дерева являющееся «лестницей в Небо».
Ствол был полый, вполне удобный для подъёма. Вскарабкаться на
верх не составило никакого труда, даже моя подруга смягчилась и
стала ванной с медью.
Мне открылось чёрное небо и огромная Луна над головой и всюду
куда бы не смотрел была одна лишь пустыня. Внешнее давление здесь
было тяжёлым, будто на семьдесят метров в глубину нырнул.
Неуютно.
Логично, если здесь, дежурят какие-нибудь слабаки желающие
полакомиться ещё более слабым. Так что крутить башкой я перестал,
напялил капюшон да на четырёх ведущих стилясь по песку потёк в
сторону... в любую куда низины между барханами выведут. Затем
прикинул, откуда я бежал под пустыней и сделав солидный крюк
направился в том направлении.